Местами древесина начала гнить, а, как известно, гнилушки светятся в темноте, что позволяло видеть близко расположенные предметы. Через несколько часов он дошел до первого разветвления коридора и в подземной тишине услышал неясные шипящие звуки.

 Они раздавались из низенькой, узкой галереи, ведущей влево. Вскоре оттуда стали выползать огромные гадюки. Сплетаясь в клубки, подползая все ближе и ближе, они представляли жуткое и мерзкое зрелище. Честно говоря, Фантеркок здорово испугался. 

Можно было убежать в другую галерею, но он вовремя вспомнил наставления Рыжей ведьмы и остался на месте. С трудом преодолевая страх и отвращение, стараясь не наступать на извивающихся чешуйчатых тварей, Фантеркок потихоньку двинулся в левую галерею, а гадюки, к его удивлению, расползлись по своим норам. Через некоторое время он оказался в небольшом зале, в центре которого стоял стол, накрытый обветшалой, наполовину истлевшей скатертью.

 На столе стояли старинные кубки и два серебряных кувшина. А вокруг, на полу, лежало несколько человеческих тел, основательно изъеденных крысами, которых здесь было очень много. При появлении Фантеркока крысы стали носиться по полу, сталкиваясь друг с другом и издавая противный писк. В зале было два выхода. 

К одному из них можно было пройти вдоль стены, а вот к другому идти было страшновато, так как при этом пришлось бы перешагнуть через трех покойников. Но наш отважный кукольник уже твердо решил пойти вперед, через зал. Когда он хотел было перешагнуть через первого мертвеца, одетого в роскошный, расшитый золотом камзол, тот неожиданно чихнул и недовольно проворчал: "Дьявол! Опять пыль в нос попала!" 

У Фантеркока от страха ноги подкосились, и он случайно наступил обитателю подземелья на ногу, а точнее, на истлевшие кости, оставшиеся от ноги.

 Кости рассыпались в прах, а покойник жалобно застонал и начал медленно подниматься с пола. Зашевелились и остальные, даже совершенно изъеденный крысами карлик, от которого, кроме скелета, почти ничего не уцелело. Но Фантеркок, перепрыгивая через поднимающихся мертвецов, быстро добежал до выхода из зала. А они немного побранили его вслед за доставленное беспокойство и снова повалились на пол. Не мог угомониться только пострадавший покойник, ведь Фантеркок полностью лишил его левой ноги. Выхватив из ножен кинжал, он хрипло крикнул: — Браун, одолжи мне костыль! Я должен проучить наглого парня! 

При этом другой мертвец, огромный одноногий толстяк в потертом военном мундире и треуголке, приподнялся с пола и швырнул своему приятелю костыль. — Смотри, Саймон, как бы этот мальчишка не отшиб тебе и вторую ногу, а-ха-ха-ха! А я вот уже почти двести лет без ноги, — проворчал он, прислонился головой к ножке стола и затих. 

С кинжалом, зажатым в изгрызенной крысами руке, опираясь на костыль, хрипло выкрикивая угрозы и проклятия, обиженный покойник медленно ковылял за Фантеркоком, а тот, спотыкаясь в темноте, со всех ног побежал дальше. Вскоре он поравнялся с большим проломом в правой стене коридора. В его глубине светились две яркие красные точки, это были глаза огромного паука-людоеда. Чтобы преодолеть этот участок пути, нужно было пробраться через гигантскую паутину. Приблизившись к паутине, Фантеркок увидел на ней мертвые человеческие тела, а внизу, на полу, — целые груды костей, сломанную шпагу и два тронутых ржавчиной пистолета. Видимо, побывавшие здесь путники пытались защититься от паука, но не смогли одолеть это чудовище, покрытое ярко-зеленым панцирем, из которого торчали длинные, острые колючки. 

Пройдя через змеиную галерею и зал с мертвецами, Фантеркок убедился, что нужно лишь преодолеть страх, чтобы миновать очередную опасность. Однако все оказалось не так просто. Затаив дыхание, он потихоньку приближался к паутине. Когда до нее осталось десять-пятнадцать шагов, паук начал медленно перемещаться по толстым, липким нитям своей сети, при этом в подземной тишине его панцирь издавал леденящий душу скрип. 

Фантеркок остановился, ноги слабели от страха и усталости. А чудовище, все так же медленно перебирая колючими лапами, поднялось до потолка коридора и остановилось как раз над той его частью, где можно было пробраться через паутину. Все: паук неподвижно повис, ожидая очередную жертву. Что было делать? Идти на верную смерть? Прислонившись к стене, Фантеркок попытался сообразить, как преодолеть очередное препятствие. Вдруг он услышал злобную ругань ковылявшего вслед за ним покойника. — Наглый мальчишка! Ты посмел наступить на ногу старому Саймону. Да ты хоть знаешь, кто я таков? Я Саймон — медный кулак! 

Капитаны кораблей в Южной Атлантике трепетали, услышав мое имя, а ее величество королева Англии назначила приз в сто тысяч фунтов стерлингов за мою голову, бранился старый пират. И тут Фантеркок наконец вспомнил о волшебных ягодах, достал одну из них, съел и тут же пропал. А вот и мертвец показался из-за поворота.

 Продолжая ругаться, он проковылял мимо, и вдруг изпод потолка на него стремительно прыгнул паук, мгновенно свалил на пол, опутал свежей пахучей нитью и поволок в свою нору. Улучив момент, Фантеркок со всех ног бросился вперед и юркнул между липкими нитями паутины. Добежав до ближайшего поворота, он остановился, чтобы немного отдышаться после столь жуткого испытания. Мокрая одежда прилипла к телу, а сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Но вдруг неизвестно откуда взявшийся ветерок принес немного свежего воздуха.

 Какое же это чудо — обыкновенный свежий воздух, особенно после душной, затхлой атмосферы подземелья. Но только откуда он взялся? Внимательно присмотревшись, Фантеркок увидел в конце коридора тусклые блики света и какие-то мокрые ступени. "Неужели выход из лабиринта?" — подумал он.