Вчетвером мы вышли из подъезда и пошагали к школе. Наташа и бабушка посредине, а мы с Саней, как верные оруженосцы, по краям. Глафира Алексеевна на сей раз оставила дома спортивный наряд и облачилась в строгий костюм и надела кокетливую шляпку с цветочком. У перекрестка мы остановились в ожидании зеленого света, и нас догнала Лялька. – Доброе утро! – поздоровалась она. Королевы смерили друг дружку взглядами и обменялись сдержанными поклонами. Зажегся зеленый свет, и бабушка с Наташей и Саней устремилась через улицу. Старые игры с любимых приставок. Я замешкался. Мне неудобно было оставить одну Ляльку, которая как раз сняла туфлю, чтобы выбросить попавший туда камешек. Когда Лялька вновь стояла на двух ногах, горел уже красный свет. – Милая старушка, – заметила Лялька. – Это Наташина бабушка? – Нет, это наша общая бабушка. Увидев, что Лялька ничего не поняла, я объяснил ей, что Глафира Алексеевна тренирует нашу футбольную команду и вообще заботится о нас. – И о Наташе? – спросила Лялька. – О Наташе больше других, – ответил я. – Как трогательно, – протянула Лялька. Мы с Лялькой перешли улицу и побежали к школе – уже вовсю звенел звонок. Проводив нас, Глафира Алексеенва отправилась домой, чтобы разрабатывать план игры в четвертьфинале. С каждой тренировкой мы играли все лучше, и все больше болельщиков собиралось, чтобы поглазеть на нас. Однажды на тренировке появилась женщина в милицейских погонах. Я пригляделся – да это же капитанская дочка! И Саня узнал ее. Но зачем она здесь появилась? Явно неспроста. И Глафира Алексеевна почуяла неладное. Она время от времени поглядывала на женщину‑милиционера, а потом не выдержала и объявила: – Перерыв! Мы с Саней бросились к капитанской дочке. – Здравствуйте, – широко улыбнулся Саня. – Вы нас узнаете? – А, артисты, – обрадовалась инспектор. – Вы здесь живете? – Здесь, – подтвердил я и полюбопытствовал: – А что вас привело сюда? – Ребята, вы знаете Глафиру Алексеевну Голубович? – Так это же наш тренер, – я кивком головы показал на бабушку. – Ах, вот как, – задумалась инспектор и задала новый вопрос: – И Наталью Карамышеву вы знаете? – Знаем, – хором ответили мы. Капитанская дочка улыбнулась и сказала: – Мне надо поговорить с вашим тренером. Бабушка и инспектор двинулись навстречу друг другу, встретились у самой площадки и обменялись несколькими фразами. До меня долетело: – Кем вам приходится несовершеннолетняя Наталья Карамышева? Что ответила бабушка, я не услышал. Глафира Алексеевна взяла капитанскую дочку под руку и повела к себе домой. – Что случилось? – нас с Саней окружила вся команда. – Почему Глафиру Алексеевну увела милиция? – обеспокоенно спросила Наташа. – Все наоборот, – я вступился за истину, – бабушка пригласила милицию к себе домой. – И потом, капитанская дочка подсуживать не будет, – Саня вступился за инспектора. Мы сгрудились возле бабушкиных окон, чтобы в любую минутуу прийти на помощь к Глафире Алексеевне. Возле подъезда затормозили знакомые «Жигули», и из них вышел Наташин отец. – Наташа, ты вернулась? Наташа подбежала к отцу и уткнулась лицом в кожаный пиджак. – Пошли домой, – отец похлопал дочку по спине. Наташа оглянулась на нас, на подъезд, из которого до сих пор не появлялась бабушка. – Папа, это ты вызвал милицию? – Ну что ты, – отец даже не вздронул. – Папа, зачем ты обидел Глафиру Алексеевну? Наташа в гневе была очень похожей на своего отца. Отец приглушил голос и заговорил. Наверное, пытался оправдаться. Наташа слушала его, и губы у девочки дрожали. А я вспомнил, как пару дней назад вместе с нами в школу шла Лялька. Может, она видела, как Наташа выходила из бабушкиного подъезда, и не преминула обо всем поведать Наташиному отцу. Вполне вероятно, что Наташин отец в бешенстве мог заявить в милицию. А может, он и сам увидел дочку. Ведь Наташа, не таясь, жила у бабушки. Да, жить между папой и мамой невозможно. Рано или поздно все выходит наружу. Обо всем об этом я размышлял, пока во дворе не появились бабушка и капитанская дочка. Мы их сразу взяли в тесное кольцо. Рядом со мной очутилась Наташа. – Я очень рада была с вами познакомиться, – инспектор сердечно пожала бабушке руку. – Побольше был таких энтузиастов, и кривая правонарушений резко бы пошла вниз. А вам, ребята, желаю удачи на футбольном поле. Про себя мы послали ее к одному не очень симпатичному герою русских сказок, а вслух стали прощаться. Значит, нашей бабушке ничего не грозит. Когда инспектор ушла, Наташа спросила у бабушки: – Глафира Алексеевна, это мой папа сделал? – Наташа, сегодня ты ночуешь дома, – сказала бабушка, – а в остальном все остается по‑прежнему. – Я не пойду домой, – Наташа сжала губы. – Я тебя прошу, Наташа, – настаивала бабушка. – Ладно, – Наташа опустила голову. – Вот и отлично, – Глафира Алексеевна сразу повеселела и вооружилась рупором: – А теперь продолжим тренировку. Мы вновь собрались на площадке, и бабушка сказала: – Я хочу показать вам удар через себя в падении. Это очень коварный для противника удар. Глафира Алексеевна стала спиной к воротам: – Саня, пасни, пожалуйста. Саня мягко, щеточкой, набросил ей на ногу мяч. Глафира Алексеевна собралась было подпрыгнуть, взлететь над площадкой, чтобы продемонстрировать удар, который принесет нам победу. Но неожиданно опустилась и распласталась на земле. Мы ахнули и подбежали к Глафире Алексеевне. Наша тренер лежала с закрытыми глазами и не подавала признаков жизни. – Ее надо перенести в дом, – первой пришла в себя Наташа. – Ее ни в коем случае нельзя трогать, – Саня вспомнил, что он сын врача, и закомандовал: – Кир, вызови «скорую». Я вскочил и пулей помчался на улицу к телефону‑автомату. Дрожащей рукой набрал «03» и закричал в трубку: – «Скорая»? Немедленно выезжайте… Человек умирает. Я сказал адрес и побежал на площадку. Вокруг бабушки уже собралось много народу. Я протиснулся поближе. Саня держал бабушкину руку. – Ну что? – шепотом, словно наша тренер меня могла услышать, спросил я. – Пульс слабого наполнения, – огорченно ответил Саня и спросил: – Вызвал? – Ага, сказали, что мигом… «Скорая» и вправду примчалась очень быстро. Из машины вышли рыжебородый молодой доктор и медсестра с сумкой. Доктор велел всем отойти, и мы, волнуясь, издали наблюдали, как он слушает бабушку. – Граждане, – попросила сестра, – помогите перенести больную. Мы кинулись к машине, вытащили носилки. Вместе со взрослыми осторожно подняли бабушку и положили на носилки. Потом подняли носилки и понесли к машине. Бабушка оказалась на удивление легкой, точно маленькая девочка. Она ни разу не застонала. Наверное, не хотела нас беспокоить. Рыжебородый доктор спросил у Наташи: – При каких обстоятельствах это произошло? – Глафира Алексеевна собралась нам показать удар через себя в падении, – ответила Наташа. – Это очень коварный для противника удар. Она хотела подпрыгнуть, но упала и потеряла сознание. – Что‑что? – поразился рыжебородый. До него, конечно, ничего не дошло. Где ему, молодому, широкоплечему, представить, что Глафира Алексеенва, имея больное сердце, тренировала нашу футбольную команду. – А родственники у нее есть? – поинтересовался доктор. – Я, – ответила Наташа. – Доктор, а что у нее? – Сердце, – коротко бросил рыжебородый и велел: – Садитесь в машину. «Скорая» взяла с места и стремительно покатила на улицу. Мы в унынии слонялись по площадке. Собственно, никакой площадки у нас и не было. Посредине двора было пространство, вытоптанное нашими неутомимыми ногами. Здесь не успевала вырасти трава. Едва подсыхала земля, как мы начинали носиться по площадке. Итак, завтра – матч. А мы осиротели. Нашего тренера отвезли в больницу. Мы бродили как неприкаянные. Что нас ждет завтра? И тут прибежала Наташа. – Как Глафира Алексеевна? – мы окружили Наташу. – По дороге она пришла в себя и сразу набросилась на меня, – Наташа улыбнулась. – Как ты смела уйти с поля? Со мной ничего не случится, а завтра матч. Нет, нашу бабушку не так просто болезни одолеть. Наша бабушка – крепкий орешек. – Как ни призывал ее доктор не волноваться, Глафира Алексеевна успокоилась лишь тогда, когда машина остановилась, и я вышла, – рассказывала Наташа. – А сейчас, мальчики, продолжим тренировку. Мы сразу подтянулись. Мы поняли – теперь наш тренер Наташа. – Я хочу показать вам удар через себя в падении, – сказала Наташа. – Это очень коварный удар для противника. Наташа стала спиной к воротам. – Саня, пасни. Саня мягко набросил мяч Наташе на ногу. Девочка взлетела над площадкой, взмахнула ногами и мяч очутился в воротах. – Ура! – закричали мы и бросились к Наташе. Но строгий взгляд нового тренера заставил нас остановиться. – А теперь ты, Саня! – предложила Наташа. Саня стал спиной к воротам.