| Папа оказался прав – меня ждали. Дверь мне открыла Наташина мама. – Кирилл? Какой сюрприз! Заходите, мы рады вас видеть. Что за страсть у родителей устраивать театральные представления? Ведь мой папа договорился с Наташиной мамой, что я приду сегодня в гости, и даже цветы по этому случаю приобрел. Заказать трансфер от аэропорта до гостиницы Светлогорска можно забронировав номер класса люкс онлайн заранее. Это абсолютно бесплатно. При чем же тогда сюрприз? – Вам, – я протянул маме цветы. – Спасибо, – зарделась мама. – А Наташа сейчас придет, побежала за тортом. Вы проходите в комнату. Я вошел в большую комнату и увидел шкафы с книгами. Интересно, почему я их не заметил в прошлый раз? Наверное, Наташа слишком быстро утащила меня в комнату своего братца. Я вспомнил, что Наташина мама библиотекарь. Я тоже хотел бы стать библиотекарем. Какая прекрасная работа – сам читай книги и давай читать другим. Но я ни разу не встречал, чтобы хоть один мужчина был библиотекарем. Так что, наверное, моя мечта никогда не сбудется. Резко хлопнула входная дверь. Послышались быстрые шаги. Я напрягся, но продолжал глазеть на корешки книг и ничего не видел. – Наташа, посмотри, какой у нас гость! Я обернулся – в комнате была только Наташина мама. – Тоже мне – гость! – фыркнула Наташа (или ее братец?) за дверью комнаты, которая стала свидетелем моего позора. Дверь с шумом распахнулась, и на пороге возникла Наташа. Я открыл рот от удивления. В длинном до пят светлом платье, в том самом, в котором она мне снилась, Наташа была прекрасна. Она сделала несколько шагов по направлению ко мне и остановилась. То ли от смущения, то ли с непривычки – не каждый же день облачаешься в длинное платье. Полюбовавшись произведенным эффектом (у них с моим папой общая страсть ко всякого рода театральным штучкам), Наташина мама пригласила: – Кирилл, садитесь за стол, будем пить чай. А ты, Наташенька, принеси варенье, клубничное, на верхней полке стоит. Кирилл, вы любите клубничное варенье? – Люблю. Я покорно сел, и мама налила мне чаю. – С вашим отцом я познакомилась всего неделю назад. Кирилл, вы любите покрепче? – Да, пожалуйста, – кивнул я. На кухне раздался грохот. Я вздрогнул, а мама даже ухом не повела. – Конечно, заочно я знала вашего отца очень давно. В комнату, неуклюже топая, ввалилась раскрасневшаяся Наташа и бухнула банку с вареньем на стол. – Эта? – спросила Наташа и раздраженно добавила: – В этом платье я шагу не могу ступить. – Спасибо, доченька, – с той же невозмутимостью мама принялась раскладывать варенье по вазочкам. – Вы знаете, Кирилл, мне кажется, что на телевидении ваш отец нашел себя. Ведь он не только о театре беседует, он страстно говорит о самом главном в жизни человека, о его духовном мире, о том, что делает человека человеком. – Кстати, скоро его выступление, – прихлебывая чай, сообщил я. – Я помню, – кивнула мама, – мы обязательно включим. – Мам, – подпустила шпильку Наташа, – а чего ты его на «вы» называешь, мы же с ним в одном классе учимся? Какая ее муха сегодня укусила? А если братец выдал ей тайну нашего разговора? Нет, это невозможно. Кстати, где он? А вообще хорошо, что его нет. – Угощайтесь, Кирилл, – мама пропустила мимо ушей ехидное замечание дочери и придвинула ко мне вазу с пряниками. – К сожалению, Наташа не достала торта. – А потому лопай пряники, – брякнула Наташа. На этот раз не выдержала терпеливая мама и неодобрительно покачала головой. – Я очень люблю пряники, – подал я реплику, чтобы разрядить обстановку и храбро отправил пряник в рот, но укусить его не смог, как ни старался – булыжник и тот мягче. – Что, зубки шатаются? – поддела Наташа. Нет, определенно братец настрополил ее против меня. Эх, ябеда несчастная! Но когда он ушел? Я сразу после разговора с ним отправился домой к Наташе, а она в это время бегала за тортом. Я опустил пряник в чашку. Пряник размяк и уже был мне по зубам. – Ваш папа сказал мне, что вы любите стихи, – мама бросила взгляд на дочку. – Люблю, – я тоже посмотрел на Наташу. – Вы знаете, я появилась на свет в маленьком старинном городке, – неожиданно предалась воспоминаниям Наташина мама, – где в минувшем веке родился великий поэт. Там прошло мое детство. Мы знали все стихи нашего земляка на память. Мы окунались в поэзию, как в воды озера, на берегу которого стоял наш городок. Сам воздух у нас был напоен поэзией. И мне кажется, что люди в нашем городке были добрее, ласковее друг к другу. Я не помню случая, чтобы кто‑нибудь совершил подлость, обидел человека. Подперев руками голову, Наташа слушала маму. И хотя мама вроде бы обращалась ко мне, я понял, что все это предназначено для Наташиных ушей. Нет, разумеется, и мне о своем детстве мама рассказывает, но, главным образом, ей, своей дочери. Я еще тогда удивился, неужели Наташа не знает, где родилась ее мама. – Мам, – подала голос Наташа, – а ты знаешь эти стихи? В оконном стекле отражаясь, По миру идет не спеша Хорошая девочка Лида. Да чем же она хороша? Мама кивнула и, полузакрыв глаза, продекламировала до конца: Так Пушкин влюблялся, должно быть, Так Гейне, наверно, любил. Удивительное дело – достаточно было прочесть одно стихотворение, как в комнате что‑то неуловимо изменилось. То ли в форточку проник ветер, то ли сунуло свой любопытный нос бредущее на закат солнце, но в комнате посветлело. И Наташа переменилась на глазах. Вернее, в ней исчезло все, похожее на ее братца, и она вновь стала прежней Наташей. – Мам, – позвала Наташа и сама вздрогнула – до того тихо стало, как в лесу, ни машин, ни людей не было слышно. – Ау, – откликнулась мама. – Мам, – спросила Наташа, – а откуда я знаю это стихотворение? Я уверена, что никогда не читала и не слышала его, а знаю. Мама счастливо рассмеялась: – Оно передалось тебе по наследству… от меня, – мама встрепенулась: – Ой, передача уже началась. Доченька, включи, будь добра, телевизор. Ставшая послушной Наташа нажала кнопку, и, словно по мановению волшебной палочки, на экране возникла папина физиономия. – Добро победит зло, – говорил мой папа, – почти как в сказке… Но сколько еще синяков и шишек получат наши герои, борясь за правду, защищая добро. В замке щелкнул ключ, и в комнату шумно вошел Наташин отец. – Папа! – бросилась к нему Наташа. На лице у пещерного жителя появилось человеческое выражение – губы его растянулись в подобие улыбки. Я подумал, что сейчас он обнимет горячо любимую дочку, нежно прижмет к груди, а Наташа повиснет у него на шее и задрыгает от радости ногами. Ничуть не бывало. Наташа лишь на мгновение уткнулась носом в кожаный пиджак отца, а тот похлопал ее по спине. И на этом закончились все телячьи нежности. – А, у нас гость?! – пещерный житель, наконец, узрел и меня. Я неожиданно почувствовал, что очутился на необитаемом острове среди людоедов. Сейчас они разожгут костер, поджарят меня и съедят. Или не будут разводить канитель и слопают в сыром виде. Что для меня удобнее? В сыром виде, наверное, предпочтительнее – меньше буду мучиться. У пещерного жителя, очевидно, сегодня было несварение желудка – есть меня ему расхотелось. – Что вы смотрите? – полюбопытствовал отец. – Папа Кирилла выступает, – объяснила Наташа. – Согласитесь, – вещал между тем мой папа, – что это не так уж мало, простые человеческие чувства – доброта, участие, любовь, – в наш механизированный век. – А футбола нет сегодня? Наташин отец стал нажимать на кнопки. По второй программе пели, по третьей танцевали. Тогда отец совсем выключил телевизор, сказав, что он устал от шума на работе. – Я пойду, – вскочил я. – Спасибо за угощение. – Куда ты торопишься? – отец силой усадил меня. Мама молча налила мужу чай. У пещерного жителя сегодня было изумительное настроение. Он не только не слопал меня, но и захотел со мной поговорить. – О чем у вас шла беседа? – О стихах, – ответила Наташа. – Ты любишь стихи? – обратился ко мне отец. – Хорошее занятие для бездельников. О твоих спортивных успехах я уже наслышан. А вот что ты умеешь делать? Гвоздь в стенку забьешь? Утюг починишь? Машину ты водить можешь? Пещерный житель в два глотка осушил чашку чая, достал из кармана пиджака брелок с ключами помахал ими перед моим носом. Наташа уставилась на ключи с восторгом, наверное, так глазели дикари на бусы, которые им привозили белые колонизаторы. Как она была похожа на своего братца и как я ненавидел ее в это мгновение! Значит, она всем растрезвонила о том, как я лежал в нокауте. – Покатаемся? – предложил отец Наташе. – Я мигом, – девочка метнулась в свою комнату, но на пороге остановилась: – Папа, давай возьмем Кирилла. – Спасибо, мне пора домой, родители беспокоятся, – поспешил я решительно отказаться, потому что мне совсем не хотелось с ними кататься. Наташа скрылась в комнате, а через минуту оттуда выскочил ее братец в джинсах и кедах. Или это была Наташа? Проскользнув мимо меня, она (или он?) показала мне язык. Пещерный житель с Наташей (или с ее братцем) укатили на автомобиле. И вдруг мне стало не по себе. Кошмар пополам с ужасом! Не было никакого братца у Наташи! Я сам его выдумал. Я не хотел верить, что Наташа бывает грубой и резкой, и потому сочинил ее братца. И, значит, только что самой Наташе я говорил о сплетнях, которые распространяли о нас в классе. Было ей от чего взбелениться на меня! Вероятно, я побледнел, потому что Наташина мама, по своему поняв мое состояние, принялась меня утешать: – Не отчаивайтесь, Кирилл!
|
