Он пытался разыскать Джо Гарпера, но безуспешно. Затем он стал искать Бена Роджерса, но тот ушел удить рыбу. Наконец он наткнулся на Гека Финна. Гек Кровавая Рука — вот самый подходящий товарищ! Том увел его в такое местечко, где никто не мог их подслушать, и там открыл ему свои тайные планы. Гек согласился.

 Гек всегда был согласен принять участие в любом предприятии, обещавшем развлечение и не требовавшем денежных затрат, потому что времени у него было так много, что он не знал, куда его девать, и, конечно, поговорка "Время — деньги” была неприменима к нему. — Где же мы будем копать? — спросил Гек. — О, повсюду, в разных местах! — Разве клады зарыты повсюду? — Конечно, нет, Гек. Их зарывают порой на каком-нибудь острове, порой в гнилом сундуке, под самым концом какой-нибудь ветки старого, засохшего дерева, как раз в том месте, куда тень от нее падает в полночь; но всего чаще их закапывают в подполе домов, где водятся привидения. — Кто же их зарывает? — Понятно, разбойники. А ты думал — кто? Начальницы воскресных училищ? — Не знаю. 

Будь это мой клад, я не стал бы его зарывать — я тратил бы все свои деньги и жил бы в свое удовольствие. — Я тоже. Но разбойники денег не тратят: они всегда зарывают их в землю. — Что же, они потом не приходят за ними? — Нет, они все время мечтают прийти, но потом обыкновенно забывают приметы или возьмут да умрут.

 И вот клад лежит себе да полеживает и покрывается ржавчиной. А потом кто-нибудь найдет старую, пожелтевшую бумагу, в которой указано, по каким приметам искать. Да и бумагу-то эту нужно разбирать целую неделю, если не больше, потому что в ней все закорючки да ироглифы.40 — Иро… что? — И-ро-глифы… разные картинки… каракульки, которые с первого взгляда как будто ничего и не значат. — И у тебя есть такая бумага, Том? — Нет. — Как же ты узнаешь приметы? — Мне и не нужно примет. Клады всегда закапываются под таким домом, где водится нечистая сила, или на острове, или под сухим деревом, у которого одна какая-нибудь ветка длиннее всех прочих.

 На острове Джексона мы уже пытались искать и можем попытаться еще раз когда-нибудь после. Старый дом с привидениями есть у ручья за Стилл-Хауз, а там сухих деревьев сколько хочешь. — И под каждым деревом клад? — Ишь чего захотел! Конечно, нет! — Так как же ты узнаешь, под каким копать? — Будем копать под всеми. — Ну, Том, ведь этак мы проищем все лето! — Что за беда! Зато представь себе, что мы найдем медный котел с целой сотней замечательных долларов, покрытых ржавчиной, или полусгнивший сундук, полный брильянтов. Что ты тогда скажешь? У Гека загорелись глаза: — Вот это здорово! Этого мне хватит на всю мою жизнь. 

Только на что мне брильянты? Ты подай мне мою сотню долларов, а брильянтов мне и даром не надо. — Ладно! Уж я — то брильянтов не брошу, можешь быть спокоен. Некоторые из них стоят по двадцати долларов штука. И нет ни одного, который стоил бы дешевле доллара. — Будто? — Честное слово, спроси кого хочешь. Ты разве никогда не видел брильянтов, Гек? — Насколько я помню, нет. — Но у королей целые горы брильянтов. — Так ведь я не знаком с королями. — Где ж тебе! Вот если бы ты очутился в Европе, ты увидел бы целую кучу королей. Там они так и кишат, так и прыгают… — Прыгают? — Ах ты чудак!

 Ну, зачем же им прыгать? — Но ведь ты сам сказал: они прыгают. — Глупости! Я только хотел сказать, что в Европе их сколько угодно. И, конечно, они не прыгают, зачем бы им прыгать? Поглядел бы ты на них, там их тьма-тьмущая — вот таких, как тот горбатый Ричард…41 — Ричард? А как его фамилия? — Никакой у него фамилии нет. У королей одни лишь имена. — Ну, что ты! — Правду тебе говорю. — Если так, не хотел бы я быть королем. 

Может, им и нравится, чтобы их звали, как негров, одним только именем, мне же это совсем не по вкусу. Но погоди, где же мы будем копать? — Не знаю. Разве начать с того старого дерева, там, на пригорке, за ручьем? — Ладно. Они достали сломанную кирку и лопату и отправились в путь. Идти надо было три мили. На место они пришли, задыхаясь, изнемогая от зноя, и улеглись в тени ближайшего вяза отдохнуть и покурить. — До чего хорошо! — сказал Том. — Угу! — Слушай-ка, Гек, если мы выроем клад, что ты сделаешь со своей половиной? — Я? 

Каждый день буду покупать пирожок и стакан содовой воды, буду ходить в каждый цирк, какой приедет в наш город. Уж я знаю, что мне делать, чтобы весело прожить! — Неужто ты ничего не отложишь в запас? — Откладывать? Это к чему же? — А к тому, чтобы хватило и на будущий год. — Ну, это зря. Если я не истрачу всех денег, в наш город как-нибудь вернется мой батька и наложит на них свою лапу. А уж после него не поживишься!

 Будь покоен, очистит все!.. А ты что сделаешь со своей долей, Том? — Куплю барабан, взаправдашнюю саблю, красный галстук, бульдога-щенка и женюсь. — Женишься? — Ну да. — Том, ты… ты не в своем уме! — Погоди — увидишь. — Ничего глупее ты не мог выдумать, Том. Возьми хоть бы моего отца с матерью — ведь они дрались с утра до вечера. Этого мне никогда не забыть! — Вздор! На которой я женюсь, та драться не станет. — А по мне, они все одинаковые. Нет, Том, ты подумай хорошенько! Я тебе говорю — подумай. Как зовут девчонку? — Она вовсе не девчонка, а девочка. — Ну, это-то все равно. Одни говорят: девочка, другие — девчонка; кто как хочет, так и говорит. И то и другое правильно. А как ее зовут, Том? — Когда-нибудь скажу, не теперь. — Ладно, как знаешь. Только, если ты женишься, я останусь один-одинешенек. — Ну вот еще! 

Переедешь к нам, и будешь жить у меня… А теперь довольно валяться — давай копать! Они трудились, обливаясь потом, около получаса, но ничего не нашли; проработали еще с полчаса, и опять никаких результатов. Наконец Гек сказал: — Клады всегда зарывают так глубоко? — Нет, не всегда — иногда! И не все. Мы, должно быть, не там копаем. 

Выбрали другое местечко и снова принялись за работу. Теперь она шла не так быстро, но все же кое-как подвигалась вперед. Одно время оба рыли молча, затем Гек перестал копать, оперся на лопату, вытер рукавом со лба крупные капли пота и сказал: — Где мы будем копать потом, когда покончим с этой ямой? — Я думаю, не попробовать ли старое дерево за домом вдовы на Кардифской горе? — Что ж, место подходящее. 

А только как ты думаешь, Том, вдова не отберет у нас клада? Ведь это ее земля. — Отобрать у нас клад! Пусть попробует! Нет уж, клад такое дело: кто его нашел, тот и бери. А в чьей он земле, все равно. Гек успокоился. Они продолжали копать, но через некоторое время Гек сказал: — Черт возьми, мы опять не на том месте копаем! Ты как думаешь, Том? — Странно, Гек, ужасно странно, — я не понимаю… Случается, что и ведьмы мешают. По-моему, тут пакостят ведьмы. — Ну вот еще! Что за ведьмы? Разве у них есть сила днем? — Верно, верно! Я и не подумал. А, теперь я понимаю, в чем дело! Вот дураки мы с тобой! Ведь надо сначала найти, куда тень от самой длинной ветки падает ровно в полночь, там и копать. — Ах, чтоб его! Значит, все это время мы работали как идиоты зря! А теперь, черт возьми, придется еще раз идти сюда ночью. Такую ужасную даль! Тебе можно будет выбраться из дому? — Уж я выберусь. И потом, надо покончить сегодня же ночью, иначе, если кто увидит наши ямы, сейчас же догадается, что мы тут делали, и сам выроет клад. — Ну что ж! Я опять приду к тебе под окно и мяукну. — Ладно. Спрячем кирку и лопату в кустах…

 Ночью, около двенадцати, мальчики пришли к тому же дереву и, усевшись в тени, стали ждать. Место было дикое, а время такое, которое издавна считается страшным. Черти шептались в шумящей листве, привидения прятались в каждом темном углу, издали глухо доносился собачий лай, сова отзывалась на него зловещими криками. Торжественность обстановки подавляла мальчиков, и они почти не разговаривали. Наконец они решили, что полночь уже наступила, заметили, куда падает тень, и принялись копать. Их окрыляла надежда: работать стало куда интереснее, я усердие их возросло. Яма становилась все глубже и глубже, и каждый раз, как кирка ударялась обо что-нибудь твердое, у них замирали сердца, но каждый раз их ждало новое разочарование. То был либо корень, либо камень. Наконец Том сказал: — Опять не то место, Гек. Опять мы работаем зря. — Как — не то? Мы не могли ошибиться. Мы начали как раз там, куда упала тень. — Знаю, но не в этом дело. — А в чем же? — А в том, что мы определили время наугад. Может, тогда было слишком рано или слишком поздно. Гек выронил лопату. — Верно… В том-то и штука. Ну, значит, это дело придется оставить. Ведь точного времени нам все равно никогда не узнать. 

И потом, очень уж страшно, когда кругом кишат ведьмы и черти. Так и кажется, что кто-то стоит за спиной, а я боюсь оглянуться, потому что, может, другие стоят впереди и только того и ждут, чтобы я оглянулся. У меня все время мороз подирает по коже. — И мне жутковато, Гек. Когда зарывают под деревом деньги, в ту же яму почти всегда кладут мертвеца, чтобы он приглядывал за ними. — Господи помилуй! — Да-да, кладут, — мне говорили об этом не раз. — Ну, знаешь, Том, неохота мне возиться с мертвецами. Уж с ними всегда попадешь в беду. — Мне тоже неохота ворошить их, Гек. 

Вдруг тот, что здесь лежит, высунет свой череп и что-нибудь скажет! — Да ну тебя, Том! Очень страшно! — Еще бы, Гек, я прямо сам не свой!.. — Слушай, Том, бросим-ка это место. Попытаем счастья где-нибудь еще. — Пожалуй, так будет лучше, — сказал Том. — Куда же нам идти? Том подумал немного и сказал: — Вот туда, в тот дом, где привидения. — Ну его!

 Не люблю привидений, Том. Они еще хуже покойников. Покойник, может, и заговорит иногда, но не шатается вокруг тебя в саване и не заглядывает тебе прямо в лицо, не скрежещет зубами, как все эти привидения и призраки. Мне такой шутки не вынести, Том, да и никто не вынесет. — Да, но ведь привидения шатаются только по ночам; днем они копать не помешают. — Так-то оно так, но тебе ли не знать, что люди в этот дом и днем не заходят, не то что ночью! — Люди вообще не любят ходить в те места, где кого-нибудь зарезали или убили. 

Но ведь в том доме и ночью ничего не видать — только голубой огонек мелькнет иногда из окошка, а настоящих привидений там нету. — Ну, Том, если ты где увидишь голубой огонек, можешь ручаться, что тут и привидение недалеко. Это уж само собой понятно: только привидениям они и нужны. — Так-то оно так, но все-таки они днем не разгуливают. Чего же нам бояться? 

* * * — Ладно, покопаем и там, если хочешь, только все-таки опасно. 

* * * В это время они спускались с горы. Внизу посреди долины, ярко освещенный луной, одиноко стоял заколдованный дом; забор вокруг него давно исчез; даже ступеньки крыльца заросли сорной травой; труба обрушилась; в окнах не было стекол, угол крыши провалился. 

Мальчики долго разглядывали издали покинутый дом, почти уверенные, что вот-вот в окне мелькнет голубой огонек; разговаривая шепотом, как и следует разговаривать ночью в таком заколдованном месте, они свернули направо, сделали большой крюк, чтобы не проходить мимо страшного дома, и вернулись домой через лес, по другому склону Кардифской горы.