Но прошла неделя, и Куонеб, проходя через Мианос, узнал там, во-первых, что Рольфа видели, когда он шёл по направлению к Демплингскому пруду, а потому все думают, что он отправился в Риддинг; во-вторых, что Микки Киттеринг арестован по обвинению в краже лошади и будет, вероятно, приговорён к нескольким годам заключения в тюрьме и, в-третьих, что жена его вернулась к своим родным в Норуолк, и дом перешёл к чужим. 

Двери его были заперты теперь для Рольфа, и с каждым днём становилось всё более и более ясным, что он будет жить вместе с Куонебом. Как же было не радоваться Рольфу? Он навсегда избавился от жестоких тиранов, которые едва не исковеркали его молодую жизнь, и мечта его о возможности жить среди дикой природы осуществлялась. 

Он мог наконец удовлетворить свои охотничьи инстинкты, чего так жаждало его сердце с того времени ещё, когда он прочёл единственный истрёпанный том Робинзона Крузо. Трудно размахнуться орлу со связанными крыльями, и только тогда он счастлив, когда чувствует себя свободным и с верхушки высокого утёса несётся по воздуху, оседлав неукротимый горный ветер. Воспоминание о роковом дне охоты на енота глубоко запечатлелось в душе Рольфа. 

Никогда потом не мог он слышать запах енота, чтобы не вспомнить о нём, ибо, несмотря на все ужасные происшествия этого дня, он всё же был для него предвозвестником радости. Тяжёлые воспоминания о последнем периоде жизни скоро изгладились у Рольфа и сменились радостями новой. Рольф увидел с самого начала, что индейцы не так выносливы, как о них говорят, и стараются избегать тяжёлой работы. Они стремятся к тому, чтобы сделать жизнь свою приятной, и более всего заботятся об удобствах ночлега. На второй же день своего прихода Рольф занялся под руководством Куонеба устройством постели. Вместе с ним приготовил он два бревна в четыре дюйма толщины и три фута длины. На концах этих брёвен они сделали выемки и с помощью этих выемок скрепили их с двумя крепкими палками в шесть футов длины.

 Срезав затем семьдесят пять прямых ивовых прутьев, они с помощью ивовой коры сплели решётку в три фута ширины и шесть футов длины и наложили её на сделанную рамку, решётку они покрыли двумя одеялами, так что получалась мягкая, сухая и очень удобная постель повыше земли. Каждая постель была снабжена кроме того суконным покрывалом, которое вместе с парусинном крышей вигвама служило превосходной защитой против всякой бури и непогоды. 

Спать и дышать чистым лесным воздухом доставляло только одно удовольствие и для этого не требовалось тяжёлой работы.

 «Травяной месяц», то есть апрель, прошёл, и наступил «певчий месяц», с прилетевшими посетительницами — певчими птичками. Рольф заметил, что многие из них любят петь по ночам. Не раз уж слышал он серебристый голос певчего воробья, доносившийся с отдалённых окраин Эземука, и чириканье полевого воробья на верхушке кедра. 

Тишина ночи нарушалась жалобным криком козодоя, неумолчным криком мириад маленьких лягушек, известных здесь под названием «весенних цыплят», и своеобразным «пинт, пинт», которое раздавалось высоко в небе, сопровождаясь нежным щебетаньем, — песнью любви, по словам Куонеба, которую поёт большая болотная птица с распущенным в виде веера хвостом и длинным мягким клювом и глазами, как у лани. — Ты говоришь про вальдшнепа? — Да, так её зовут бледнолицые, но мы зовём её Пех-деш-ке-андже. К концу месяца прилетели новые певцы и между ними соловей. В низких кустарниках вблизи равнин запели приятным голоском желтогрудые каменки. 

В лесу то и дело раздавался какой-то бурный, захватывающий напев, который, казалось, лился откуда-то сверху, с мерцающих на небе звёзд. Рольф прислушался к нему, и сердце его трепетало, и к горлу подступали слёзы. — Что это, Куонеб? 

Индеец покачал головой, а когда пение кончилось, ответил: — Это поёт какая-то таинственная птица… я никогда не видел её. Наступила довольно продолжительная пауза, после котором Рольф произнёс: — Здесь нет хорошей охоты, Куонеб. Почему ты не хочешь отправиться в северные леса, где много красного зверя? Индеец слегка покачал головой и, желая, по-видимому, прекратить этот разговор, сказал: — Укройся получше суконным одеялом: сегодня ветер дует с моря. 

Он замолчал и несколько минут стоял у огня, не спуская с него глаз. Рольф почувствовал вдруг что-то мокрое и холодное на своём руке. Это был нос Скукума. Маленькая собака решила признать своим другом бледнолицего мальчика.