Лучший способ, придуманный Куонебом, заключался в следующем: он взял из печки золу (можно было заменить её сухим песком), выбрал шесть прогалин в лесу, к югу от озера; на каждой из них он устроил грядку из золы и накапал на ней в четырёх местах по одной капле «душистых чар». 

В двадцати пяти ярдах от каждой, с севера или запада, смотря по направлению ветра, он повесил; на молодых деревьях перья, или крыло, или хвост куропатки, привязав к ним несколько красных ниточек. В течение двух недель ов ни разу не посетил этих мест и только по прошествии этого времён ни отправился туда узнать о результатах. 

Судя по опыту своему и знанию нрава лисицы, а также по некоторым признакам на снегу, он вывел следующее заключение. Вскоре после ухода трапперов туда приходила лисица; пройдя несколько времени по следу, она пришла к первой прогалине, почувствовала запах соблазнительных чар, обошла кругом, заметила перья, испугалась и ушла. Другую прогалину посетила куница. 

Она почему-то рылась в золе.

 К третьей приходил волк и обошёл её кругом на безопасном для себя расстоянии. К остальным приходила лисица или лисицы; они возвращались туда несколько раз и наконец поддались искушению исследовать ближе опасный запах; в конце концов, они не выдержали и от восторга катались по золе. План обещал успех в этом месте. Куонеб приготовил шесть лисьих капканов, окурил их хорошенько дымом и прикрепил цепью к пятнадцатифунтовому чурбану.

 Надев перчатки, вымазанные кровью, Куонеб осторожно подкрался к прогалинам и поставил по капкану в каждую кучку золы.

 Под лицевую сторону его он положил свёрток из белого кроличьего меха. Всё это он зарыл в золу, разбросал кусочки кроличьего мяса, накапал «душистых чар» и, прикрыв снегом, повесил на деревцах новые перья так, чтобы они бросались в глаза, а затем ушёл, предоставив всё остальное погоде. Рольф собирался идти туда на следующий день, но Куонеб сказал ему: — Нет! Нехорошо! Ни один капкан не действует в первую ночь: запах человека слишком ещё силён. На второй день всё время шёл снег, а на третий Куонеб сказал: — Теперь самое время. Первый капкан остался нетронутым, но в десяти ярдах от него ясно были видны следы большой лисицы. 

Второй исчез куда-то. Куонеб воскликнул с удивлением: — Олень! Да, верно, капкан этот побил рекорд. Большой олень спокойно проходил мимо этого места; чуткий нос его скоро почувствовал сильный и странный запах. Ничего не подозревая, направился он к тому месту, обнюхал его и принялся рыть передним копытом снег, чтобы добыть странное и раздражающее его нос снадобье, и вдруг — щёлк! Олень отскочил на двенадцать футов, а за ним, повиснув на его ноге, и дьявольская штука, издающая раздражающий запах. Гоп! гоп! гоп! — как ветер понёсся испуганный олень. То и дело стукался капкан о бревно и наконец, благодаря крепким и суживающимся к концу копытам, соскользнул с ноги, а олень помчался дальше, отыскивая более безопасные места.

 В следующем капкане они нашли красивую мёртвую куницу, убитую сразу стальными клещами. Последний капкан также исчез, но видневшиеся повсюду следы давали самый подробный рассказ о случившемся; в капкан попала лисица и убежала, потянув за собой капкан и бревно. Охотникам не пришлось идти очень далеко; они нашли её в чаще, и, пока Рольф готовил обед, Куонеб занялся лисицей. Сняв с неё мех, он сделал глубокий надрез и вынул пузырь. — Содержимое его — очень хорошее снадобье для капканов, — сказал он.

 Скукум разделял, по-видимому, мнение Куонеба. Много раз видели они после этого следы большой лисицы, но она никогда не подходила близко к капкану. Она была слишком умна, чтобы увлекаться «душистыми чарами» или тому подобными детскими затеями, как бы ни были они соблазнительны. Трапперы поймали трёх рыжих лисиц, но это стоило им большого труда. Такая удача не всякому даётся и дорого стоит. 

Серебристая лисица приходила также, но она слишком дорого ценила свою драгоценную шубку. Малейшего указания на близость человека было уже достаточно для того, чтобы она удвоила свою осторожность. Они никогда не видели её вблизи, за исключением одного раза, и это случилось только благодаря суровой зиме.