Сосиски оказались очень вкусными. Друзья наелись досыта и медленно пошли по улице. Шли и смотрели, как живут кошки в своей кошачьей стране. А жили кошки, похоже, неплохо. По обеим сторонам улицы стояли деревянные домики – голубые и белые ставни весело глядели на улицу, возле домиков котята играли в кошки-мышки. 

Кое-где на лавочках у ворот сидели взрослые кошки, одни дремали на солнышке, другие тихо о чем-то разговаривали. И кошки, и котята провожали друзей удивленными взглядами, но никто их ни о чем не спрашивал. Но вдруг издалека донесся собачий лай, и мгновенно все переменилось. Котята с жалобным писком исчезли в калитках, кошек со скамеек будто ветром сдуло, окошки захлопнулись, занавески задернулись. В одну минуту на улице остались только наши друзья. Они удивленно оглядывались по сторонам и ничего не могли понять. 

А лай все приближался. Наконец из-за угла выскочил маленький, рыжий, с черными полосками котенок, а следом мчался большой черный пес. Его красный язык свисал почти до самой земли, а глаза злобно сверкали, еще мгновение – и он схватит бедного котенка… – Ах ты! – крикнул Хитрюшкин. – Не смей обижать маленьких! 

Пес от неожиданности остановился, словно на стенку налетел. И тут друзья увидели, что он перепоясан широким ремнем с большой блестящей пряжкой. А на этом ремне… А на этом ремне в черных блестящих ножнах болталась длинная кривая сабля! – Что такое? – рявкнул пес. – Заступаться за государственного преступника? Кто такие? Откуда взялись? – Полицейский! – крикнул испуганно Умнюшкин. – Бежим скорее! Но Хитрюшкин и не думал бежать, он, казалось, совсем не испугался. – Ты не кричи тут! Убирайся сам, пока цел! А то я позову ребят, нас тут много! Пес-полицейский так и сел. Видно, не привык, чтобы с ним так непочтительно разговаривали. – Да я вас! Арестовать! Бросить в тюрьму! – заорал он и кинулся прямо на путешественников. 

Пес был очень страшен и мог напугать любого. Желтые оскаленные зубы-клыки блестели, изо рта падала пена, даже усы грозно шевелились. Но Умнюшкин знал, что надо делать, – открыл зонтик и выставил его перед собой как щит. – Бах! Трах! – пес налетел на зонтик, прорвал ткань, и его голова застряла между металлическими спицами. 

Тут и Хитрюшкин не растерялся – сорвал лопух с большими колючками-шарами, подскочил поближе к глупо-удивленной собачьей голове, которая торчала из сломанного зонта, и больно-пребольно хлестнул пса прямо по его черно-красному носу! Что тут началось! Псина-полицейский завыл, как пожарная машина, рванулся назад, пытаясь освободиться, но ему мешали собственные уши. Пес дернул изо всех сил голову назад, кое-как освободил ее, не переставая выть, поджал хвост и со всех ног кинулся прочь. – Вот так-то! – спокойно сказал Умнюшкин, аккуратно сложил сломанный зонтик и сунул его под мышку. Как только собачий вой стих вдали, сразу же, словно по команде, в домиках широко распахнулись все двери и окна. – Бегите скорее, спасайтесь! – закричали высунувшиеся кошки. – Он сейчас приведет стражников! Вас бросят в тюрьму! Бегите! – Еще чего! – презрительно произнес Хитрюшкин. – Бежать! Не на таких напали! – И он обернулся к котенку. – А ты чего дрожишь? Ты кто такой? – Меня зовут Авоська, – тихо ответил котенок. – Я боюсь…

 Стражники такие злые… – Что еще за стражники? – начал было Умнюшкин. – И вообще по какому праву… Но тут вдалеке раздался собачий лай. Он с каждой секундой становился все громче и громче. Авоська так и подскочил на месте чуть ли не на полметра. – Бежим! Авось успеем! Скорее! И тут моментально опять все окна и двери захлопнулись, все кошки исчезли. Стало ясно, что раздумывать больше некогда.

 Авоська схватил Умнюшкина за правую руку, Хитрюшкина – за левую, и они побежали. Друзья неслись со всех ног, но собачий лай становился все ближе и ближе. Умнюшкин оглянулся – не менее десятка разъяренных псов неслись за ними.

 И у каждого на поясе болталась кривая сабля… – Давайте сюда! – пискнул Авоська и нырнул в какую-то калитку в заборе. За забором оказался маленький домик, друзья кинулись в приоткрытую дверь и очутились на крутой лестнице, которая вела на чердак. Раздумывать было некогда, и они бросились наверх. Все трое мчались по лестнице словно на соревнованиях по скоростному бегу с препятствиями, перепрыгивая сразу через три ступеньки, и скоро оказались на чердаке.