Глава пятнадцатая, в которой Хоул отправляется на похороны - Ходячий замок - Русские сказки - Сказки со всего мира, рассказы, повести для детей

Когда в комнату ворвался рыжебородый здоровяк с целым ящиком всякой всячины и, сбросив бархатный плащ, превратился в Майкла — тоже с ящиком всякой всячины, — человек-пёс поднялся и завилял хвостом. Он разрешил Майклу погладить себя и даже потрепать за уши.— Вот бы он у нас остался, — обрадовался Майкл. — Всю жизнь хотел собаку.Хоул услышал голос Майкла. Он величественно сошёл по лестнице, завернувшись в своё бурое лоскутное одеяло. Софи отложила шитьё и предусмотрительно придержала пса.

Ведь на самом-то деле Кальцифер находится как раз в Портхавене. Что скажешь, Кальцифер?— Переносить меня — предприятие деликатное и трудоёмкое, — протянул Кальцифер. При этой мысли он даже побледнел на несколько тонов. — Сдаётся мне, лучше оставить меня, где есть.Значит, Фанни продаёт лавку, думала Софи, пока все прочие обсуждали переезд.И Хоул ещё говорит про собственную хвалёную совесть! Но больше всего её занимало странное поведение пса. Хотя Софи уже много раз говорила ему, что не может снять с него заклятье, уходить он явно не хотел. И Хоула кусать не собирался. Вечером и наутро он охотно пошёл вместе с Майклом побегать по Портхавенским Топям. Судя по всему, пёс стремился стать членом семьи.— На твоём месте я бы вернулась в Верхние Горки, чтобы поймать Летти врасплох, — втолковывала ему Софи.

Весь следующий день Хоул то укладывался в постель, то вставал. Когда он ложился, Майклу приходилось неустанно носиться вверх и вниз по лестнице. Когда он вставал, Майклу приходилось метаться по комнате, делая всевозможные замеры и укрепляя все углы металлическими скобками.В промежутках Хоул, горделиво запахнувшись в свою тогу, задавал различные вопросы — в основном Софи:— Софи, вы закрасили извёсткой все пометки, которые мы сделали, когда изобрели замок. Может быть, вы напряжётесь и вспомните, где были пометки в комнате Майкла?— Нет, — отрезала Софи, пришивая семидесятый голубой треугольничек. — Не вспомню.Хоул скорбно чихнул и удалился. Однако вскоре он появился вновь.— Софи, скажите, если бы мы всё-таки решили приобрести ту лавку, что бы мы там продавали?

Софи вдруг поняла, что сыта шляпками по горло и по гроб жизни.— Не шляпки, — ответила она. — Мы же покупаем магазин, а не дело.— Софи, молю, приложите к нашей задаче свой нечеловеческий ум, — попросил Хоул. — Быть может, вам удастся даже подумать, если вы знаете, как это делается. — И он зашагал наверх.Пять минут спустя он показался снова.— Скажите, Софи, нет ли у вас каких-либо пожеланий относительно местоположения других входов? Где бы вам хотелось жить?Софи тут же вспомнила домик миссис Ферфакс.— Хочу симпатичный домик и чтобы много цветов, — ответила она.— Понял, — прохрипел Хоул и опять удалился.

Тут Софи поняла, что Хоул собрался уходить.— Вы же совсем разболеетесь, — сказала она.— Я умру, и тогда вы пожалеете, — заявил рыжебородый и вышел за дверь, повернув ручку вниз зелёным.Примерно час всё было тихо. Майкл смог наконец поработать над заклятьем. Софи добралась до восемьдесят четвёртого треугольничка. Потом рыжебородый вернулся. Он сбросил бархатный плащ и снова превратился в Хоула, который кашлял ещё пуще и жалел себя ещё горше, если это было вообще возможно.— Берём лавку, — сообщил он Майклу. — Там очень практичный сарайчик на заднем дворе и дом по соседству, так что я всё разом и взял.

Правда, чем расплачиваться, непонятно.— А как же те деньги, которые вы получите, если найдёте принца Джастина? — спросил Майкл.— Ты забываешь, — прокаркал Хоул, — что главная цель нашей операции — как раз не искатьпринца Джастина. Мы намерены исчезнуть. — И он зашёлся в кашле и отправился в постель, откуда снова принялся сотрясать балки громовым чихом, домогаясь внимания.Майклу пришлось бросить заклятье и помчаться наверх. Вообще-то наверх могла пойти и Софи, только человек-пёс почему-то так и налёг ей на ноги. Ещё одна странность. Ему не нравилось, когда Софи делала что-то для Хоула. Софи это казалось весьма разумным. Она взялась за восемьдесят пятый треугольничек.Майкл бодро сбежал вниз и вернулся к заклятью.

Он так радовался, что даже подпевал Кальциферовой песенке про кастрю-лечку и за работой болтал с черепом прямо как Софи.— Мы будем жить в Маркет-Чиппинге! — говорил он черепу. — Я смогу видеться с моей Летти каждый день!— Ты ведь поэтому рассказал Хоулу про лавку? спросила Софи, вдевая нитку.Пошёл уже восемьдесят девятый треугольничек.— Конечно! — весело ответил Майкл. — Мне про неё рассказала Летти, когда мы пытались выдумать, как нам по-прежнему видеться. Вот я ей и говорю…

Его перебил Хоул, который показался на лестнице, волоча за собой покрывало, как шлейф.— Вы определённо видите меня в последний раз, — хрипло провозгласил он. — Я забыл сказать, что миссис Пентстеммон хоронят завтра в её имении под Портхавеном. Мне нужно привести в порядок этот костюм. — Он вытащил из-под покрывала серый с алым костюм и бросил его на колени Софи. — Вы мучитесь не с тем нарядом, — сказал он ей. — Мой любимый — этот, но у меня нет сил его чистить.— Но ведь вам же не обязательно идти на похороны! — встревожился Майкл.— Страшно даже подумать о том, чтобы манкировать этим мероприятием, — поднял бровь Хоул. — Миссис Пентстеммон сделала из меня могущественного мага. Я просто обязан воздать ей последние почести. — Но вы же болеете!— Сам виноват, — вмешалась Софи, — Нечего было вставать и шататься где попало.Хоул тут же напустил на себя самое отточенное выражение благородного негодования.— Просто мне вреден морской ветер, — заявил он. — Правда, поместье Пентстеммо-нов — то ещё местечко. Деревья так и клонятся в разные стороны, и на мили окрест решительно негде укрыться.

Софи поняла, что он выпендривается, добиваясь сочувствия. Она фыркнула.— А Ведьма как же? — спросил Майкл. Хоул душераздирающе закашлялся.— Отправлюсь переодетым, — ответил он. — Вероятно, изображу другого покойника. — И снова потащился к лестнице.— Тогда вам понадобится саван, а не этот наряд, — крикнула ему вслед Софи.Хоул скрылся, не ответив, и Софи не возражала. Она заполучила наконец заговорённый костюм и не собиралась упускать такую блестящую возможность. Софи вооружилась ножницами и разрезала серый с алым костюм на семь неравных частей. Уж это-то отвадит Хоула от того, чтобы его носить.

Затем она принялась вшивать в голубой с серебром костюм последние треугольнички — в основном совсем маленькие, вокруг ворота. Костюм действительно здорово съёжился. Софи показалось, что теперь он не налез бы и на пажа миссис Пентстеммон.— Майкл, — окликнула она. — Ты бы там поживее с заклятьем. Срочно нужно.— Уже скоро, — заверил её Майкл. Полчаса спустя он сверился со списком и объявил, что, наверное, готов. Он подошёл к Софи с бутылочкой в руках. На самом донышке бутылочки виднелась щепотка зелёного порошка.— Вам куда?— Сюда, — ответила Софи, обрезая последние ниточки. Она отпихнула в сторону спящего человека-пса и аккуратно расстелила крошечный костюмчик на полу. Майкл не менее аккуратно наклонил бутылочку и развеял порошок, стараясь, чтобы попало на каждый дюйм ткани.Оба стали ждать, заметно нервничая.Прошло некоторое время. Майкл с облегчением вздохнул.

Костюм начал потихонечку расти. Они глядели, как он всё растёт и растёт, пока один его бок не дополз до человека-пса и Софи не пришлось оттянуть ткань в сторону.Минут через пять Софи и Майкл согласились на том, что теперь костюм стал Хоулу снова впору. Майкл поднял его с пола и тщательно стряхнул излишки порошка в очаг.Кальцифер вспыхнул и заурчал. Человек-пёс проснулся и вскочил.— Осторожно! сказал Кальцифер. — Сильные были чары.Софи взяла костюм и на цыпочках заковыляла наверх. Хоул спал, раскинувшись на серых подушках, а вокруг плели сети его паучки. Вид у спящего чародея был благородный и печальный. Софи заковыляла к старому сундуку у окна, чтобы положить на него голубой с серебром костюм, стараясь при этом убедить себя в том, что за последнюю минуту костюм ничуть не вырос.— Впрочем, если из-за этого Хоул не пойдёт на похороны, потеря невелика, — шептала она, глядя за окно.

За опрятным садиком садилось солнце. В саду был высокий черноволосый мужчина, который радостно бросался мячом в племянника Хоула, Нила, который стоял с выражением страдальческого смирения на лице, держа наперевес биту.— Опять подсматривает, — сказал вдруг Хоул у неё за спиной.Софи виновато обернулась и обнаружила, что Хоул на самом деле разговаривает в полусне. Похоже, он вообще решил, что ещё не кончилось вчера, потому что забормотал:— Ковы злобы как порушить — это всё моё прошлое. Я люблю Уэльс, да только вот он меня не любит. Меган страшно злится на меня, потому что она респектабельна, а я нет, и ей завидно. — Тут он проснулся ещё немного и спросил: — Что вы тут делаете?— Вот принесла вам костюм, — отозвалась Софи и торопливо заковыляла прочь.Судя по всему, Хоул опять заснул.

До утра он больше не появлялся. Никаких шорохов не было слышно и тогда, когда Майкл и Софи встали поутру. Они изо всех сил старались не тревожить чародея. Идея Хоула отправиться на похороны миссис Пентстем-мон не улыбалась никому. Майкл осторожненько выбрался в холмы, чтобы погулять там с человеком-псом. Софи готовила себе завтрак на цыпочках, надеясь, что Хоул проспит церемонию. Когда Майкл вернулся, чародей всё ещё не показывался. Человек-пёс ужасно проголодался. Софи полезла в шкафчик поглядеть, не найдётся ли там чего подходящего для собаки, и тут на лестнице послышались медленные шаги Хоула.— Софи, — укоризненно окликнул он. Чародей стоял, придерживая дверь, что вела на лестницу, рукой, полностью спрятанной в громадном голубом с серебром рукаве.

Ноги стояли на нижней ступеньке в колоссальном голубом с серебром камзоле. Второй рукой Хоулу было никак не дотянуться до второго огромного рукава, Софи видела очертания этой руки, над которой слегка оттопыривалась титаническая оборка воротника. Вся лестница за спиной у Хоула скрывалась под волнами голубой ткани с серебром. Шлейф уходил в спальню чародея.— Ой! — воскликнул Майкл. — Хоул, это я виноват, я…— Ты? Чушь! — отвечал Хоул. — Почерк Софи я узнаю за милю! А тут целые мили ткани! Софи, дорогая, где мой второй костюм?Софи поспешно притащила куски серого с алым костюма из кладовки, куда спрятала их накануне.Хоул внимательно оглядел останки костюма.— Что ж, уже что-то, — кивнул он. — Между прочим, он мог бы быть таким маленьким, что и не разглядеть. Дайте-ка мне их сюда. Все семь.Софи протянула ему серо-алый ком. Хоул произвёл некоторые розыски и, обнаружив наконец свою руку среди множества складок голубого с серебром рукава, просунул её в щель между двумя громадными стёжками. Он забрал ком у Софи.— Сейчас, — провозгласил он, — я намерен собираться на похороны. Молю вас обоих воздержаться на это время от каких бы то ни было действий.

Насколько я могу судить, Софи на данный момент находится в превосходной форме, поэтому от души надеюсь, вернувшись, обнаружить, что размеры этой комнаты не изменились.Он с достоинством прошествовал в ванную, путаясь в голубом костюме с серебром. Остальной костюм следовал за ним, съезжая по лестнице ступенька за ступенькой и шурша по полу. Когда Хоул скрылся в ванной, весь камзол оказался на первом этаже, а штаны съезжали по лестнице. Хоул прикрыл дверь ванной и начал тянуть туда костюм, как рыбак вытягивает сеть из воды. Софи, Майкл и человек-пёс молча наблюдали, как по полу рывками едет ярд за ярдом то голубой, то серебряной ткани, временами украшенной серебряной пуговицей величиной с добрую дыню и скреплённой чудовищными ровными стёжками, похожими на вышивку канатом. Костюма и правда было, наверное, не меньше мили.— Кажется, я всё-таки ошибся в заклятье, — проговорил Майкл, когда за дверью ванной скрылся последний тяжёлый фестон.* * ** * *— А ведь тебя предупреждали! — буркнул Кальцифер. — Ещё полешко, пожалуйста.Майкл дал Кальциферу полено.

Софи покормила человека-пса. Больше никто ни на что не осмелился, и так они и стояли, жуя хлеб с мёдом, и ждали, когда из ванной появится Хоул.Чародей вышел два часа спустя, окружённый облаком пара, благоухающего вербеной. Он был в чёрном с ног до головы. Костюм у него был чёрный, башмаки чёрные и даже волосы чёрные — того же иссиня-чёрного оттенка, что и у мисс Ангориан. Серёжка превратилась в длинную яшмовую подвеску. Вот интересно, подумала Софи, чёрные волосы — это что, в память о миссис Пентстеммон? Она согласилась с покойницей — чёрная шевелюра была Хоулу к лицу. Она подчёркивала бутылочную зелень его глаз. А вот что было Софи на самом деле интересно — так это который из костюмов стал теперь чёрным.Хоул наколдовал себе чёрный носовой платок и высморкался. Окно задребезжало.

Чародей прихватил со стола кусочек хлеба с мёдом и поманил за собой человека-пса. Человек-пёс явно засомневался.— Мне нужно, чтобы ты был на глазах, — прохрипел Хоул. Простуда всё не проходила. — Пошли-пошли. Фьюить. — А когда пёс с неохотой побрёл на середину комнаты, Хоул добавил: — К вашему сведению, миссис Ищейка, другого костюма в ванной нет. И не смейте больше никогда касаться моей одежды.Софи перестала красться по направлению к ванной и стала смотреть, как Хоул шагает вокруг человека-пса, по очереди откусывая хлеб с мёдом и сморкаясь.— Как вам моя маскировка? — спросил он. Потом он бросил Кальциферу чёрный платок и вдруг начал падать на четвереньки. И почти сразу же исчез. Пола коснулся курчавый рыжий сеттер — совсем такой же, как человек-пёс.Человек— пёс ошалел от неожиданности, и им овладели инстинкты. Шерсть на загривке встала дыбом, уши прижались, и пёс зарычал. Хоул с готовностью подыграл ему — а может, просто чувствовал то же самое. Два одинаковых пса медленно закружились по комнате, злобно глядя друг на друга, рыча, топорща шерсть и готовясь к битве.

Софи схватила за хвост того, кто, по её мнению, был человеком-псом. Майкл — того, кто, по его мнению, был Хоулом. Хоул с неподобающей поспешностью превратился обратно. Софи обнаружила, что прямо перед ней стоит высокая тёмная фигура, и поскорей отпустила полу его камзола. Человек-пёс с трагическим видом уселся прямо на ноги Майклу.— Хорошо, — сказал Хоул. — Раз уж мне удалось обмануть другую собаку, никто не подкопается. На похоронах не обратят внимания на бродячего пса, который задирает ногу на надгробия. — И он направился к двери и повернул ручку вниз синим.— Погодите, — окликнула его Софи. — Если вы всё равно идёте на похороны в обличье рыжего сеттера, зачем же было так трудиться и одеваться во всё чёрное?Хоул задрал подбородок и сразу стал ах как благороден с виду.— Это дань уважения памяти миссис Пентстеммон, — отвечал он, отворяя дверь. — Она во всём любила последовательность.И он вышел на улицы Портхавена. Глава шестнадцатая, в которой много всяческого колдовства Прошло несколько часов. Человек-пёс снова проголодался. Майкл и Софи тоже решили пообедать.

Софи подобралась к Кальциферу со сковородкой наперевес.— Поели бы хлеба с сыром, что ли, — так, для разнообразия! — забурчал Кальцифер.Однако голову он пригнул. Софи как раз пристраивала сковородку на кудрявые зелёные огоньки, и тут из ниоткуда раздался хриплый голос Хоула:— Держись, Кальцифер! Она меня нашла! Кальцифер вскинулся. Сковородка полетела Софи на колени.— Придётся тебе подождать! — проревел Кальцифер, взвиваясь столбом ослепительного пламени до самой трубы. И тут он расплылся, превратившись в десяток горящих голубых лиц, словно его яростно трясли, и запылал с громким гортанным гулом.— Выходит, они дерутся, — прошептал Майкл.Софи сунула в рот обожжённый палец и другой рукой собрала с юбки кусочки бекона, не отводя глаз от Кальцифера. Кальци-фера мотало из стороны в сторону. Расплывающиеся лица меняли цвет от тёмно-синего до небесно-голубого и даже почти белого. То у него появлялись россыпи оранжевых глаз, то, наоборот, ряды звёздно-серебристых.

Ничего подобного Софи даже представить себе не могла.Что— то пролетело над головой, подняв вихрь и жужжа так, что в комнате всё задрожало. Другое что-то промчалось за ним по пятам с долгим пронзительным воплем. Кальцифер потемнел до иссиня-чёрного цвета, а у Софи по коже пошли мурашки от магической отдачи.Майкл подобрался к окну.— Они же прямо тут!Софи тоже подковыляла к окну. Магический вихрь закрутил почти всё, что было в комнате. Череп так разевал рот, что челюсть кругами ходила. Свёртки подпрыгивали. Порошки в бутылочках бурлили. С полки свалилась какая-то книга и лежала теперь на полу, раскрывшись и вороша страницами туда-сюда. На одном конце комнаты из ванной валил благоуханный дым, на другом беспорядочно тинькала Хоулова гитара. А Кальцифер метался всё отчаяннее.Майкл сунул череп в таз, чтобы тот не зазевался и не свалился на пол, а потом открыл окно и высунулся наружу. Что бы там ни происходило, происходило оно совсем рядом, но так, что видно его не было, отчего хотелось немедленно рехнуться. Из окон и дверей домов на той стороне улицы повысовывались зеваки, тыча пальцами куда-то над головой. Софи и Майкл кинулись в кладовку, схватили по бархатному плащу и напялили их.

Софи достался тот, который превращал владельца в рыжего здоровяка, и она поняла, над чем смеялся Кальцифер, когда она надела другой. Майкл оказался лошадью. Но на сей раз времени смеяться не было. Софи распахнула дверь и выскочила на улицу, а за ней увязался человек-пёс, который относился ко всему происходящему с неожиданным спокойствием. Майкл вышел следом, стуча несуществующими копытами, а Кальцифер остался в очаге — становиться из синего белым.На улице столпилась уйма народу, и все глядели вверх.

Всякой ерунды вроде выходящих из домов лошадей никто не замечал — не до того было. Софи и Майкл тоже задрали головы и увидели, что прямо над трубами клубится, извиваясь, огромная туча. Она была чёрная, и её так и крутило. Сквозь сумрак пробивались белые вспышки, не очень-то похожие на свет. Но едва Софи с Майклом подошли поближе, сгусток магии превратился в тёмный туманный клубок дерущихся змей. Потом клубок разорвался надвое с таким воем, словно дрались два огромных кота. Одна половина, визжа, укатилась за крыши к морю, вторая с пронзительным рёвом метнулась следом.Тогда некоторые зеваки разошлись по домам. Софи с Майклом примкнули к рядам храбрецов, которые поспешили вниз, к порту. Там, похоже, все разом решили, будто лучше всего происходящее видно с пирса. Софи было тоже заковыляла туда, однако оказалось, что выходить из-за домика начальника порта нет никакого смысла

.За пирсом, в отдалении, над морем висели две тучи — две тучи на ясном голубом небе. Их было прекрасно видно, и так же прекрасно было видно бушующую в море между тучами свирепую бурю, так и вздымавшую громадные белопенные волны. Какой-то несчастный корабль попал в эту бурю, и мачты его гнулись под ветром, В борта со всех сторон били волны. Команда отчаянно пыталась спустить паруса, но ничего не удавалось, а одно полотнище сорвалось и серыми клочьями улетело в море.— Неужели не могли о корабле подумать! — возмутился кто-то.Тут ветер и волны достигли наконец пирса. Белые волны нахлынули на него, и храбрецы поспешили назад на набережную, где пришвартованные суда колотились и скрежетали о причал. И вдруг послышались громкие, высокие поющие голоса. Софи высунулась из-за стены, щурясь от ударившего в лицо ветра, и обнаружила, что бурлящая магия затронула не только море и несчастный корабль. На пирс выбралось множество мокрых и скользких на вид дам с развевающимися зеленовато-бурыми волосами, — они кричали и протягивали длинные мокрые руки к другим кричащим дамам, качавшимся на волнах. У всех дам вместо ног были рыбьи хвосты.* * ** * *— Да чтоб им провалиться! — ахнула Софи. — Это же русалки из проклятья!Теперь оставалось сбыться только двум небывалым вещам, и тогда…Софи посмотрела на две тучи. На левой стоял на коленях Хоул — он был гораздо больше и ближе, чем ожидала увидеть Софи. Чародей был по-прежнему в чёрном.

Он пялился через плечо на беснующихся русалок. Ну ещё бы, очень в его духе. Хоул глядел на них совсем не так, как смотрел бы на сбывшуюся часть проклятья.— Думайте о Ведьме! — заржала лошадь рядом с Софи.И появилась Ведьма — она стояла на правой туче в вихре пламенного плаща и струящихся рыжих кудрей, подняв руки, чтобы притянуть ещё магии. Стоило Хоулу повернуться и взглянуть на неё, и руки у неё медленно опустились. Туча, на которой был Хоул, взвилась фонтаном розового пламени. Горячий ветер пронёсся над гаванью, и от камней пирса повалил пар.— Обошлось! — выдохнула лошадь. Хоул оказался на палубе корабля, который всё раскачивался и едва не тонул. Теперь чародей стал крошечной чёрной фигуркой, вцепившейся в грот-мачту. Он дерзко махнул Ведьме рукой — пусть знает, что промахнулась. Ведьма в тот же миг его заметила. Туча вместе с Ведьмой обернулась красной птицей и ринулась на корабль.Корабль исчез. Сирены пропели печальную ноту. Там, где только что был корабль, вспухали волны.

Но птица разогналась так, что не успела остановиться. Она с мощным всплеском вонзилась в воду.Зеваки на набережной одобрительно загалдели.— Так и знала, что корабль ненастоящий! — сказала какая-то женщина за спиной у Софи.— Да, это наверняка наваждение, — со знанием дела сообщила лошадь. — Слишком уж маленький.В доказательство того, что корабль был действительно куда ближе, чем всем казалось, Майкл не успел даже договорить, как волна ударила в пирс. Зелёная водяная гора в двадцать футов вышиной плавно разлилась по пирсу, смыв визжащих сирен, расшвыряв суда у причала и завертевшись водоворотами у домика начальника порта. Из бока лошади высунулась рука и потянула Софи прочь. Софи, запыхавшись и споты-кась, шлёпала прямо по серой воде. Рядом скакал вымокший по самые уши человек-пёс.Стоило им оказаться на набережной, как все суда в бухте так и встали торчком, потому что через пирс перекатилась вторая водяная гора. Из её гладкого склона вырвалось чудище. Это было нечто узкое, чёрное, когтистое, наполовину кошка, наполовину морской лев, и оно помчалось по пирсу прямо к набережной. Когда волна докатилась до бухты, из воды показалось второе чудище — тоже длинное и приземистое, только в чешуе, — и ринулось за первым.Все поняли, что битва не кончена, и поспешили к домам и складам на набережной. Софи споткнулась о канат, а потом о порог какого-то здания. Из лошади высунулась рука и подхватила её — и тут же мимо по солёной луже прокатились одно за другим два чудища.

Через пирс перемахнула следующая волна, а из неё выскочили ещё два чудища — такие же, как первые два, только чешуйчатое было ещё ближе к котообразному. А со следующей накатившей волной появились ещё два чудища — ещё ближе друг к другу.— Что происходит? — взвизгнула Софи, когда мимо неё промчалась третья пара, под которой мостовая так и тряслась.— Наваждения! — отозвался из лошади голос Майкла. — Какие-то из них — наваждения. Оба пытаются обдурить друг друга, заставить гнаться не за тем зверем!— А который кто? — спросила Софи. Без понятия, — ответила лошадь.Некоторые зеваки решили, что чудища — это уже слишком. Многие отправились по домам. Кое-кто попрыгал в болтавшиеся на волнах лодки, чтобы оттащить их подальше от набережной. Софи с Майклом примкнули к основной массе зрителей, ринувшейся вслед за чудищами по улицам Портхавена, Поначалу они бежали по ручьям солёной воды, потом по следам огромных мокрых лапищ и, наконец, по белым бороздам и царапинам, которые оставляли в брусчатке когти жутких тварей. Следы вывели всех за город, к топям, где Майкл и Софи ловили падучую звезду.

К этому времени всё шесть тварей превратились в скачущие чёрные точки, едва различимые на ровном горизонте. Толпа рассыпалась по краю топей, глядя во все глаза, стараясь высмотреть как можно больше и отчаянно страшась увидеть что-нибудь не то. Скоро уже никто не видел ничего, кроме пустых плоских топей. Ничего не происходило. Очень многие уже направились было прочь, и тут, конечно, все остальные заорали:— Глядите!Вдали лениво взмыл в небеса бледный огненный шар. Судя по всему, он был огромный. Грохот донёсся до толпы лишь тогда, когда шар превратился в расплывчатый дымный столб. Все как один скривились — такой оглушительный был этот гром. Толпа глядела на рассеивающийся дым, пока он не слился с болотным туманом. И после этого толпа всё равно глядела. Но всё было тихо и мирно. Ветер шевелил осоку, а птицы понемногу отваживались петь.— Наверное, с ними обоими покончено, — заговорили зеваки. И вот толпа начала распадаться на отдельные фигуры, которые заспешили по своим оставленным делам.Софи и Майкл всё ждали и ждали, пока не стало ясно, что ничего больше уже не дождёшься. Потом они потащились обратно в Портхавен. Говорить никто настроен не был.

Весело было только человеку-псу. Он так вальяжно шествовал рядом с ними, что Софи решила — он точно знает, что Хоулу конец. Пёс так радовался жизни, что когда они свернули на улицу, где стоял дом Хоула, и дорогу им перебежала бродячая кошка, он разразился восторженным лаем и устремился за ней. Он наскакивал и тявкал, пока не загнал бедняжку к самому порогу замка, а там кошка развернулась и зашипела на него.— Отвалллиау! — мяукнула она. — Тебя только не хватало!Пёс, стыдливо поджав хвост, шарахнулся прочь.Майкл зацокал копытами к двери.— Хоул! — обрадовался он.Кошка съёжилась до размера котёнка самого жалостного вида.— Ну вы и вырядились, — сообщила она. — Откройте дверь. Я на ногах не стою.Софи открыла дверь, и кошка вползла внутрь. Там она подползла к очагу, на дне которого еле мерцал голубым Кальцифер, с усилием подняла передние лапы и опёрлась на кресло. Затем она медленно превратилась в согнутого пополам Хоула.— Вы убили Ведьму? Нетерпеливо спросил Майкл, скинув плащ и тоже став самим собой.— Нет, — ответил Хоул. Он развернулся и рухнул в кресло, вытянув ноги.

Было видно, что он действительно совсем вымотался. — К простуде — ещё и это! — прохрипел он. — Софи, умоляю, снимите эту жуткую рыжую бороду и разыщите в шкафу бутылочку бренди — если, конечно, вы не выпили его и не превратили в скипидар.Софи сняла плащ и достала бренди и стакан. Хоул осушил стакан, словно в нём была простая вода. Потом он снова наполнил стакан, но пить не стал, а осторожно вылил бренди на Кальцифера. Кальцифер вспыхнул, зашипел и, кажется, ожил. Хоул наполнил стакан в третий раз и откинулся в кресле, прихлёбывая бренди.— Ну что вы на меня так смотрите? — поинтересовался он. — Не знаю я, кто победил. До Ведьмы нипочём не добраться. Она полагается на своего огненного демона, а сама прячется за его спиной. Сдаётся мне, мы всё-таки вогнали ей ума, правда, Кальцифер?— Её демон невероятно старый, — слабо протрещал Кальцифер из-под поленьев. — Я сильнее, но он знает такое, что мне и в голову не приходило.

Она держит его при себе сотню лет! И он меня едва не прикончил! — Демон зашипел, а потом высунулся из-за поленьев и проворчал: — Мог бы и предупредить!— Да я же предупреждал, старый плут! — устало отозвался Хоул. — Ты знаешь всё, что знаю я!Так Хоул и лежал в кресле, прихлёбывая бренди, пока Майкл нарезал хлеб и колбасу на ужин. Еда взбодрила всех, кроме, пожалуй, человека-пса, который явно был подавлен тем обстоятельством, что Хоул всё-таки вернулся живым. Кальцифер снова запылал и стал снова похож на прежнего голубого себя.— Так не пойдёт! — сказал вдруг Хоул, поднимаясь на ноги. — Подумай хорошенько, Майкл! Ведьма знает, что мы в Портхавене. Теперь нам придётся перенести не только замок и кингсберийский вход.