- Мы не даром перетерпели столько страху, - радостно молвил Чарли
Блек. - Ход, действительно, привел в тюремную башню к Страшиле и Железному
Дровосеку.
- Руби дверь, дядя Чарли! - сказала Элли.
- Нельзя, - возразил моряк. - Нас услышат.
Снаружи доносилась басистая речь деревянного капрала и визгливые
голоса полицейских. Проделать проход надо было бесшумно. У Чарли нужные
инструменты были всегда под рукой. Он просверлил рядом несколько
отверстий, расширил дырку клинком ножа и заработал пилкой. Через полчаса
было выпилено квадратное отверстие, через которое мог пройти человек.
- Элли, сказал моряк. - Осторожно поднимись на площадку и они
спускаются так, что бы не увидела стража.
- А как же Дин Гиор и Фарамант? - спросила девочка. - Ведь весь гнев
Урфина Джюса обрушится на них, если Страшила и Железный Дровосек скроются.
Моряк Чарли сконфуженно почесал в затылке.
- В самом деле, я об этом не подумал. Что ты предлагаешь, Элли?
- Мне кажется, Страшила и Дровосек должны еще потерпеть на постылой
башне, пока мы не найдем способа выручить из неволи наших верных
товарищей. Но как это сделать - я не знаю. Может быть Страшила что-нибудь
сообразит?
- Ты права, девочка! И хотя мне трудно подниматься по лестницам,
придется устроить общий совет.
Элли медленно взбиралась по крутым ступенькам, а за ней в темноте
ковылял Чарли Блек, постукивая деревяшкой по ступенькам. Льва пришлось
оставить внизу: дыра в двери была слишком мала для его огромного тела.
Вот и люк, ведущий на площадку. Девочка осторожно высунула голову,
приложив палец к губам: она боялась, как бы друзья, увидев ее, не
закричали от радости.
Ее опасения были напрасны. Железный Дровосек умел владеть собой, а
Страшиле сидение в карцере досталось дорого. От сырости подземелья краски
полиняли на его лице и он плохо видел и слышал, а разговаривать мог только
шепотом. В данном положении это, впрочем, было кстати.
Увидев Элли, Дровосек и Страшила ринулись было к ней, но, заметив
позади моряка, остановились. Они знали Чарли Блека по рассказам вороны и
все же ими овладело смущение.
Чарли дружески поприветствовал новых знакомых. В ответ Страшила
шаркнул соломенной ножкой, а Железный Дровосек снял с головы воронку и
очень вежливо раскланялся.
Черные глазки Кагги-Карр так и сияли от гордости: ведь она, ворона,
выполнила такое поручение, с которым вряд ли справился бы кто-нибудь
другой.
После горячих приветствий Элли заговорила о судьбе Дина Гиора и
Фараманта.
- Вы сейчас сможете уйти с нами через подземный ход, но им тогда не
@сдобровать, - разъяснила девочка.
Дровосек сказал:
- Если они из-за нас погибнут, мое сердце разорвется от горя...
Он заплакал, слезы скатились на челюсти и челюсти сразу заржавели.
Дровосек отчаянно замотал головой, не в силах вымолвить слово. К счастью,
масленка была у его пояса. Страшила хотел смазать челюсти, но сослепу
попал Дровосеку в ухо. Нескоро удалось сделать ему все как следует и тогда
Дровосек заговорил:
- Страшила, пусти в ход свои мудрые мозги, придумай что-нибудь!
Страшила грустно прошептал:
- С моими мудрыми мозгами что-то неладно. Они отсырели, пока я висел
в карцере...
В разговор вмешалась Кагги-Карр:
- Фарамант и Дин Гиор сидят в подвале на заднем дворе. К их окну есть
ход из каморки повара.
- Так это же превосходно! - воскликнул Чарли Блек и испуганно прикрыл
себе рот рукой. - У меня есть вещь, которая принесет узникам освобождение.
Весь вопрос в том, как ее передать им...
Он порылся в рюкзаке и вытащил маленькую стальную пилку.
- Да, но как ее доставить туда? - прошептал Страшила. - Ах если бы не
испортились мои мудрые мозги... А сейчас мне ничего не идет в голову и от
этого мне очень плохо...
Элли бросилась к Страшиле, начала гладить его полустертое лицо.
- Мой славный, не надо огорчаться, за тебя буду думать я!
Наступило томительное молчание. Чтобы попасть во дворец и увидеть
узников хотя бы через решетку окна, надо было выйти из тюремной башни. Но
дверь, ведущая наружу, охранялась дуболомами, а другой ход шел через
подземную пещеру, где бродил шестилапый.
Кто решится пройти там один?
Положение казалось безвыходным. Неужели придется бросить Фараманта и
дина Гиора на расправу жестокому Урфину?
Кагги-Карр встрепенулась.
- Я снесу узникам пилу! - воскликнула она. - Меня не удержат ни
стены, ни решетки.
Предложение вороны показалось всем очень хорошим, но увы! Кагги-Карр
не смогла удержать в клюве пилу. Инструмент был слишком тяжел. Он
перетягивал голову вороны вниз, а потом выскальзывал из клюва. Все опять
призадумались.
Вдруг Элли подняла палец, призывая всех к вниманию.
- Я придумала, - сказала она и все радостно встрепенулись.
- Дядя Чарли, ты спустишь меня отсюда на веревке.
- С ума ты сошла, девочка? - проворчал моряк. - Сразу попасться в
лапы охраны?
- Да нет же, дядя Чарли, - возразила Элли. - Дуболомы сторожат только
ту сторону, где дверь, а на другую не обращают никакого внимания. Посмотри
сам!
- Но почему именно ты? - спросил он. - Разве не может отправиться
кто-нибудь другой из нас?
- А кто? Не ты же, не Страшила и не Железный Дровосек. Да вам и не
пролезть между прутьями решетки! - торжествующе закончила девочка.
В рюкзаке Элли хранилось платье, подаренное ей доброй женой Према
Кокуса. Элли была ростом со взрослых женщин Волшебной страны, и платье как
раз приходилось ей впору. Оно было не голубое, а зеленое, потому что жена
Кокуса была родом из Изумрудной страны и не потеряла любви к зеленому
цвету.
Элли переоделась. Чарли Блек достал из своего универсального рюкзака
кисточку и черную тушь, провел морщинки по ее лбу, щекам, подбородку и
через три минуты перед ними стояла пожилая фермерша Изумрудной страны.
- Клянусь пальмами Куру-Кусу! - воскликнул Чарли. - Тебя теперь не
узнает ни один шпион в мире... но подожди! Тебе же нужен предлог, чтобы
идти в город.
- А я уже придумала предлог, не беспокойся!
Моряк опоясал Элли под мышками широкой лямкой, а к лямке привязал
хорошую бечевку. Элли взяла корзинку и протиснулась между прутьями,
поддерживавшими кровлю.
Дровосек караулил противоположную сторону: никто из дуболомов не
собирался отправиться обходом вокруг башни.
Моряк медленно спускал Элли, а та упиралась руками в изрытый
непогодами и временем бок башни. Наконец она коснулась ногами земли.
Смелая девочка сбросила лямку, которую моряк тотчас втянул наверх,
послала дяде воздушный поцелуй и неторопливо пошла по дороге.
Чарли Блек следил за ней с бьющимся сердцем и успокоился лишь тогда,
когда Элли достигла дороги, вымощенной желтым и помахала ему рукой.
Элли не сразу пошла в город. Свернув на полянку, она набрала в
корзинку прекрасных душистых ягод, а драгоценную пилку спрятала на самое
дно. После этого она двинулась в путь и смело постучала в городские
ворота. Корзинка с ягодами, собранными будто бы для Урфина Джюса,
послужили ей пропуском.
Элли шла по улицам, когда-то блиставшим изумрудами и переполненными
нарядной толпой. Как теперь было здесь пусто, и угрюмо, и скучно.
Во дворце ей показали, как пройти на кухню. Толстяк Балуоль не узнал
Элли в ее новом наряде, а узнав, страшно обрадовался.
Элли просидела в его каморке до ночи, а потом повар провел ее к окну
камеры, где были заключены Дин Гиор и Фарамант окно, к счастью, оказалось
незастекленным. Элли начала звать спящих. Добудиться их оказалось не
так-то легко, потому что люди с крепкой совестью спят крепко даже на
тюремной койке. Первым проснулся Фарамант, он растолкал Дина Гиора.
Друзья страшно обрадовались, узнав, что свобода явилась к ним в виде
Элли со стальной пилкой. Тюремщик находился в коридоре за стальной дверью,
мешать было некому, вставая поочередно один другому на спину, заработали
пилкой. Через десять минут прутья решетки были перепилены.
Первым вылез Дин Гиор, опираясь на спину Фараманта. Но выбраться
стражу ворот, в камере не было ни стола, ни стула, а железные кровати были
крепко привинчены к полу и на них не было ни простынь ни одеял?
- Как же быть? - шептал Дин Гиор, наклонясь к окну. - Никакой
веревки...
- Никакой веревки! - насмешливо повторил Фарамант. - Эх ты, борода!
Про свою бороду забыл!
- А ведь и вправду я про бороду забыл! - обрадованно согласился Дин
Гиор.
Он опустил свою пышную бороду в окно и страж ворот, вцепившись в ее
пряди и упираясь ногами в стену, полез наверх. Дин Гиор заскрипел зубами
от напряжения, но выдержал. И оба друга бросились обнимать свою
спасительницу Элли.
Повар вывел компанию через заднюю калитку в ограде дворца и все трое
оказались на улице. Выйти обычным путем из города было невозможно, так как
ворота зорко охранялись дуболомами и полицией. Пришлось перебраться через
городскую стену. Зайдя на одну из окрестных ферм, Фарамант пошептался с
хозяином @ногих сыновей на северо-запад, а сам пошел к соседу.
Встреча всех друзей была назначена в овраге, где начинался подземный
ход. Туда и повела Элли освобожденных ею из неволи пленников.
Когда Элли и ее спутники поравнялись с башней, Фарамант трижды
крикнул совой, а Элли помахала корзинкой. Это был сигнал, что предприятие
удалось и оставшиеся на площадке башни друзья могут покинуть ее. В ответ
донесся крик кукушки: сигнал услышан и понят!
Элли, Дин Гиор и Фарамант явились к месту свидания первыми, счастливо
избежав встречи с дуболомами и полицейскими.
Утром Руфу Билану стало известно об исчезновении из тюрьмы сразу
четырех пленников. По его приказу свора полицейских бросилась на поиски.
Они рыскали по фермам вблизи города и допрашивали людей. Сверх ожиданий те
оказались словоохотливыми и рассказали поимщикам, что беглецы рано утром
прошли на северо-запад, очевидно рассчитывая найти убежище в Желтой
стране.
Два взвода дуболомов, да три десятка полицейских отправились в
указанном направлении. Солдаты мчались по твердой дороге, громыхая ногами,
налетая друг на друга, падая. Полицейские стреляли камнями из рогаток в
придорожные кусты, едва замечали там малейшее движение.
Время от времени начальник полиции, который сам возглавлял погоню,
забегал в придорожные домики и расспрашивал про беглецов. Заранее
подученные гонцами Фараманта обитатели домиков отвечали:
- Они все прошли здесь три часа назад... два часа назад... час
назад...
Рвение преследователей возрастало, им казалось, что добыча уже
близко. Но они пробегали миля за милей, а дорога впереди по-прежнему
оставалась пустынной.
Полицейские и дуболомы окончательно рассвирепели, впереди них со
свистом неслась туча камней, выпущенных из рогаток.
А потом случилось вот что: начальник полиции вырвался далеко вперед и
ошалелые подчиненные, приняв своего начальника за беглеца, осыпали его
таким увесистым градом из осколков кирпича, что переломали ему руки-ноги и
отбили голову.
Подбежав к упавшему с криками торжества, полицейские и дуболомы вдруг
остановились. Что делать дальше? Они не знали, а приказывать было некому.
Собрав обломки своего командира, отряд вернулся в столицу и один из
полицейских доложил главному государственному распорядителю о том, что
произошло. Руф Билан побледнел от ужаса. До того он еще надеялся, что
беглецов поймают и тогда происшествие можно будет скрыть от короля. Теперь
приходилось сознаваться, что пленники, которыми так дорожил Урфин Джюс,
вырвались на свободу. Больше того: погиб начальник полиции, которого
правитель ценил за усердие и ловкость.
Выслушав доклад, Урфин угрюмо промолвил:
- Не сомневаюсь, что это штучки проклятой девчонки, маленькой феи
Элли. И беглецы скрылись?
- Бесследно, могущественный король Изумрудного...
- Короче! - рявкнул обозленный Джюс.
- Слушаюсь! Хуже всего то, что преследователей, как видно направили
по ложному пути. Это был целый заговор.
Начальника полиции Урфин восстанавливать не стал, и повар Балуоль
бросил его останки в плиту: они горели очень жарко.
Удостоверившись, что Элли освободила Дина Гиора и Фараманта, Чарли
Блек повел порученную ему компанию вниз. Все старались как можно меньше
шуметь. Железный Дровосек с трудом протиснулся сквозь узкую дыру в двери,
а ослабевшего Страшилу протащили, окончательно помяв его кафтан. Лев
встретил своих друзей после долгой разлуки с восторгом. Вид Страшилы,
слабого, почти ослепшего и оглохшего, растрогал Льва до слез, но тратить
время на излияния нежных чувств не приходилось - надо было спешить.
Дровосек на всякий случай вооружился креп кой железной полосой, которую
выломал из лестничных перил.
Приближаясь к окну в царство подземных рудокопов, Чарли Блек
предупредил спутников об осторожности. Кто знает, может быть, страж,
летающий на драконе, дожидается появления дерзких соглядатаев, чтобы
пустить в них меткую стрелу. Но войдя на площадку, откуда он и Элли еще
вчера увидели картину чужой и странной жизни, моряк ахнул от изумления:
окно было наглухо заделано. Рудокопы так плотно вбили в него круглый кусок
скалы, что не оставалось ни единой щелки.
Шестилапого в пещере не оказалось: то ли он отлеживался в лабиринте
скалистых коридоров после вчерашнего боя, то ли здесь успели побывать
железные рудокопы и поймали зверя.
А сколько еще других шестилапых могло таиться во мраке обширного
подземелья?
Но теперь моряк не боялся встречи со зверем: Железный Дровосек живо
расправился бы с ним. Чарли Блек опасался другого: не устроили бы рудокопы
засады на их пути. Он только тогда вздохнул свободно, когда в рассвете
раннего утра увидел Элли, Дина Гиора и Фараманта.
Прежде предпринимать что бы то ни было, следовало заняться Страшилой.
С ним дело обстояло очень плохо. Одежда свергнутого правителя порвалась,
из дырок лезла сопревшая, свалявшаяся солома. Черты лица почти изгладились
и скверно было с мозгами: сырость подвала оказала на них вредное действие.
Элли принялась за дело. Она сняла со Страшилы голову и повесила
сушить ее на высокой ветке, где обдувало ветерком и грело жарким
солнышком. Она заштопала одежду Страшилы, выстирала в ручейке и развесила
по кустам.
Когда все было готово, Элли набила кафтан, штаны и сапоги свежей
соломой, которую Фарамант принес с соседнего поля, прикрепила голову с
просохшими мозгами. Затем достала краски и кисточку, и принялась рисовать
глаза. Глаза тотчас замигали и заулыбались...
- Все испортишь! - сердито закричала Элли.
- ...иго, - прошептал Страшила. - ...ай ...рее ...от!
Это означало: "Ничего, давай скорее рот!"
Наконец рот тоже был готов. Радостный Страшила пустился в пляс.
- Эй-гей-гей-го! Элли опять спасла меня! Я снова-снова с Элли!
Эй-гей-гей-го! Я снова-снова...
Тут вдруг Страшила спохватился, что он теряет свое достоинство
правителя, танцуя в присутствии подданных и боязливо взглянул на Дина
Гиора и Фараманта. Но те деликатно отвернулись и сделали вид, что
поглощены серьезным разговором. Страшила вздохнул с облегчением.
Общее веселье еще больше увеличилось, когда моряк Чарли преподнес
Страшиле превосходную трость из красного дерева. Он успел сделать ее, пока
Элли "лечила" Страшилу. Страшила оперся на трость, выпятил соломенную
грудь и нежно заговорил
- Друзья мои! Страшила мудр по-прежнему, и вот вам доказательство: у
меня в голове появились великие мысли! Для нашей борьбы с Урфином у нас
нет оружия и сделать его могут только мигуны. Но мигуны живут в Фиолетовой
стране, а Фиолетовая страна - не Изумрудная. И я полагаю так, что когда ты
находишься в одной стране, в другой тебя в это время нет. Какой же из
этого вывод? Мы должны отправиться в Фиолетовую страну!
Дружные аплодисменты были ответом на замечательную речь Страшилы. Лев
одобрительно зарычал, а Тотошка громко залаял.
|
