Смотрите, впереди какой-то музей впереди виднеется, – обрадовался Дырка. – Пошли посмотрим, что там у них интересного.
– Нашёл куда ходить, в музей, – усмехнулся в рыжие усы пират Буль-Буль.
– А я люблю музеи, – согласился с разбойником Дыркой Карандаш.
Путешественники подошли к огромному зданию непонятной конструкции и с интересом принялись его разглядывать. Здание было столь необычной формы, что друзья растерялись, так как не могли понять, где же, собственно, вход в музей.
Профессор Пыхтелкин наконец-то отыскал дверь, и путешественники вошли внутрь здания.
– Прошу вас, заходите, – появился перед посетителями долговязый директор музея.
– Мы бы хотели осмотреть ваш музей, – сказал Самоделкин.
– Чудненько, – подпрыгивая на месте, словно мячик, обрадовался директор. – Я очень рад гостям.
– Сколько стоит билет? – спросил профессор Пыхтелкин.
– По три дохлых мухи с каждого, но для вас сделаем исключение и возьмём только по одной мухе, – продолжал подскакивать директор.
Карандаш подошёл к стенке и прямо на глазах удивлённого директора нарисовал целую банку дохлых мух, которая через секунду превратилась из нарисованной в настоящую.
– Прошу, – протянул банку с мухами художник. – Нам для вас – ничего не жалко.
– Благодарю, – обрадовался директор музея. – А теперь прошу в зал, я лично проведу экскурсию и всё вам покажу, – заявил довольный марсианин, пряча банку с мухами в шкаф.
Карандаш с друзьями проследовали за гидом в первый зал марсианского музея. Последним нехотя плёлся пират Буль-Буль. Ему было скучно.
– В этом зале висят картины наших лучших художников, – сообщил директор. – Вот эта картина – наша гордость, – показал директор на огромный пустой холст в позолоченной раме.
– Так тут же пусто, – поразился Карандаш. – Здесь ничего не нарисовано. Совершенно ничего!
– Правильно, – кивнул головой довольный директор. – Тут не нарисована берёзовая роща и озеро. А на берегу озера не нарисованы купающиеся олени.
– Значит, это не картина, – сказал Самоделкин. – На картинах всегда что-нибудь изображено. Лес, речка, горы или что-нибудь ещё. А тут пусто!
– А на этой картине – мой портрет, – гордо выпятив, грудь сказал директор музея. – Его не нарисовал самый знаменитый марсианский художник. Правда, я похож на самого себя? – спросил директор у Самоделкина.
– Это какой-то обман, – закричал Дырка. – Я не вижу никакого портрета, тут пусто.
– Совершенно пусто, – кивнул директор. – Всё без обмана. Художник не рисовал мой портрет целых десять дней. Даже похудел от усталости.
– А у нас на Земле, чтобы что-то нарисовать, нужно рисовать, а не не рисовать, – сказал географ, и сам чуть не запутался в своих же словах.
– Рисовать – это просто, – махнул рукой директор. – А вот вы попробуйте не рисовать, но так что бы все ваши картины людям нравились. Это очень непросто. Чтобы так не нарисовать, нужно быть очень хорошим художником, – показал он на пустые рамы.
– А здесь что не нарисовано? – спросил Карандаш, переходя к следующей, совершенно пустой раме с холстом.
– О! – восхищённо всплеснул руками директор музея. – Это знаменитая картина, «Восход солнца» называется. Правда, чудо?
– Да, – усмехнулся Карандаш. – Сразу видно, что художник не пожалел красок.
– Красное солнце и море, – пояснил директор. – Всё это художник не нарисовал на холсте.
– А что у вас в другом зале? – спросил профессор Пыхтелкин.
– А в следующем зале у нас музыкальные инструменты, – похвастался директор.
– Музыку я люблю, – оживился пират Буль-Буль. – Я даже играть немного умею, на трубе, – похвастался рыжебородый разбойник.
Путешественники поспешили перейти в другой зал. Директор не обманул. Повсюду висели, стояли, лежали разные инструменты. Многие из них были очень похожи на обыкновенные земные инструменты.
– Труба, – обрадовался шпион Дырка. – Сыграй нам, Буль-Буль.
– Сейчас, – кивнул пират и поднёс трубу к губам, но сколько он ни пыжился, из трубы не вырвалось ни одного даже самого простенького звука.
– А говорил, что играть умеешь, – засмеялся Самоделкин.
– У вас какая-то труба сломанная, – повернулся к директору разбойник Буль-Буль. – Не играет.
– Она очень красиво не играет! – согласился директор. – Вы замечательно на ней не сыграли, я бы так не смог, – грустно вздохнул директор.
– Почему же вы не научитесь? – удивился Самоделкин.
– Для игры на инструментах нужно не иметь музыкального слуха, а он у меня к сожалению есть, – вздохнув пояснил директор.
– А рояль играет? – спросил Дырка.
– О, это старинный рояль, ему сто лет. Он уже сто лет не играет, – ударяя по клавишам, сказал директор.
Рояль не издал ни единого звука.
– А кто из вас умеет не играть на рояле? – спросил директор у своих гостей.
– Я умею не играть на рояле, – выступил вперёд Дырка. – И вообще, я умею не играть на всех музыкальных инструментах. И на гитаре умею не играть, и на балалайке, и на скрипке умею не играть, – хвастался Дырка.
– Вот это да, – удивился директор. – Да вы просто гений!
– Да, я такой! – согласился длинноносый разбойник. – А ещё я меньше всех на Марсе подтягиваюсь и отжимаюсь от пола.
– Можно мне с вами сфотографироваться на память? – попросил директор. – Я вашу фотографию у себя в кабинете повешу и буду всем хвастаться, что вы у меня в гостях были.
– Фотографируйте, – обрадовался Дырка. – Я разрешаю!
Директор музея побежал за фотоаппаратом, а путешественники пошли гулять по музею дальше. Следующий зал весь состоял из огромных и маленьких камней.
– Это что, зал камней? – не понял профессор Пыхтелкин.
– Нет, это скульптуры, – пояснил, подбегая, запыхавшийся директор.
– Скульптуры? – удивился Самоделкин.
– Да, правда, замечательные? – спросил директор, фотографируя со всех сторон Дырку. – Одна лучше другой. Говорят, что вот над этим камнем скульптор не работал целый год. Он каждый день подходил к этому камню и по десять часов в день заставлял себя не высекать из него скульптуру.
– Уф, – вздохнул Самоделкин.
– Я и скульптуры делать тоже не умею, – напомнил о себе шпион Дырка.
– Фантастика! – сел от удивления на пол директор.
– Пожалуй, нам пора. Пора удирать отсюда, – тихо произнёс железный человечек, кивнув на дверь.
– Что вы, что вы! – забеспокоился директор музея. – Я вам ещё хотел показать зал стеклянной посуды и зал растений.
– Нам пора, – пробираясь к выходу, заявил Карандаш. – Нам пора улетать домой.
– Карандашик, ну, пожалуйста, – взмолился профессор Пыхтелкин. – Меня как учёного очень интересует эта планета и её обитатели, давай посмотрим, что они ещё придумали.
– Ну, хорошо, – согласился художник. – Только недолго.
– Прошу вас, гости дорогие, – забегая немного вперёд, предложил директор музея. – Дальше у нам начинается самое интересное.
– Любопытно, что же у них самое интересное? – пробормотал Самоделкин.
– Это наша гордость, – переходя в просторный зал, сообщил директор музея. – Зал марсианской посуды.
Карандаш и его друзья раскрыли от удивления рты. Потому что такого они ещё ни разу в жизни не видели. Перед ними на специальных полочках возвышались целые груды посуды. Но какой посуды!
– Это дырявые тарелки, – похвастался директор. – Отсюда вываливается вся еда.
– Как это вываливается? – удивился пират Буль-Буль.
– Вот посмотрите, – показал директор. – Стоит сюда хоть что-нибудь положить, так оно тут же отсюда и вываливается.
С этими словами директор бухнул в тарелку целый половник манной каши, которую ему специально для этого принесли помощники. Каша тут же провалилась в дырку и шлёпнулась на грязный пол.
– Но так же есть невозможно, – понюхав пустую тарелку, сказал шпион Дырка. – Так нечестно.
– Зато очень вкусно, – кивнул директор. – Марсианские тарелки пользуются большим спросом. Особенно их любят непослушные дети. Мама хочет накормить своего ребёнка, кладёт ему в тарелку кашу, а через секунду эта тарелка уже пустая, потому что всё лежит на полу. И мама, и её ребёнок довольны. Маме не приходится насильно кормить своё чадо, а ребёнку не приходится есть противную кашу.
– Но ведь тогда ребёнок останется голодным, – удивился Самоделкин.
– Голодным, но счастливым, – согласился с ним директор музея.
– А вот перед вами чайники, из которых невозможно пить чай, – снова похвастался их гид.
– Почему невозможно? – удивился профессор Пыхтелкин.
– Ну, во-первых, у этого чайника нет горлышка, и сюда невозможно залить для кипячения воду, – ответил тот. – А во-вторых, у него нет свистка.
– А для чего может пригодиться такой чайник? – продолжал выспрашивать любопытный профессор Пыхтелкин. – Для чего-то же он годен?
– Конечно, – обрадовался вопросу директор. – Из него можно не пить чай. Мы, марсиане, очень любим вечером всей семьёй собраться за столом и не пить чай. Это же так здорово! Из такого чайника можно не пить по пять кружек чая за один присест.
– А кофе из него тоже можно не пить? – спросил Дырка.
– Кофе мы не пьём из кофейника, – ответил марсианин.
Самоделкин подошёл к следующему стеллажу, на котором красовались сковородки и кастрюли. Железный человечек взял одну из таких кастрюль и удивлённо посмотрел на Карандаша. Крышка у этой кастрюли была очень плотно приклеена.
– Какая-то странная кастрюля, – сказал художник. – Крышка не открывается.
– Да, – кивнул директор. – Крышка не открывается, зато у этой кастрюли нету дна. Поэтому, на ней совершенно невозможно готовить. Конечно, её можно перевернуть, и варить макароны вверх тормашками, но это очень неудобно.
– Смотрите, а вот и чашки без ручек, – обрадовался шпион Дырка.
– Если налить в такую кружку кипяток, то взять её в руки совершенно невозможно, – весело сообщил марсианский гид.
– Всё ясно, – кивнул Карандаш. – А это что за зал? – спросил художник, переходя в следующую комнату.
– Это зал цветов, – похвастался директор. – Этим залом я особенно горжусь. Тут мы собрали все самые удивительные цветы и растения, которые можно встретить на нашей планете.
Было ощущение, что путешественники очутились в лесу. Повсюду что-то росло и цвело, но вот что было удивительно, так это то, что ни один цветок или растение ни Карандаш, ни его друзья узнать не могли. Профессор Пыхтелкин, который, как известно, был географом, очень любил изучать растения в разных странах и континентах. Он знал название всех обитающих на земле растений. Но то, что увидел тут Семён Семёнович, могло удивить даже такого человека как он.
– Что это? – спросил учёный, подбегая к какому-то странному дереву.
– Это сладкие лимоны, – подсказал марсианин.
– Лимоны? – удивился профессор Пыхтелкин. – Но ведь лимоны жёлтые и кислые?
– А наши сладкие, – срывая с дерева синий цитрус, похвастался директор музея. – Правда, его лучше не пробовать. Эти лимоны такие сладкие, что есть их очень противно. А вот арбузы у нас действительно кислые.
– Вы только посмотрите, – закричал Самоделкин. – У них арбузы на дереве растут.
– А у вас где они растут? – удивился марсианский директор музея.
– Известно где – на грядках, – усмехнулся Карандаш.
– У нас на грядках только бананы растут, – устало вздохнул директор. – А всё остальное: и морковка, и капуста, и свёкла – растёт на деревьях. Вот взгляните, – махнул он рукой. – Вот это морковное дерево, вот это картофельное, а это капустное.
– А морковка у вас, что тоже кислая? – спросил профессор Пыхтелкин, снимая очки и внимательно разглядывая морковное дерево.
– Нет, – засмеялся марсианин. – Морковка у нас горькая. Как, впрочем, и капуста, и свёкла, и картошка.
– А кто же станет есть горькую капусту? – удивился Карандаш.
– А у нас её никто и не ест, – ответил директор музея. – Мы её выращиваем, а потом выбрасываем.
– А для чего же вы её выращиваете, если потом всё равно выбрасываете? – ещё больше удивился Самоделкин.
– Ну, мы же должны что-то выращивать, – ответил директор. – Мы же на Марсе не бездельники какие-нибудь, чтобы ничего не делать. Мы очень любим трудиться. Вот мы и трудимся целыми днями напролёт.
– Тоже мне – труженики, – тихонько пробормотал пират Буль-Буль. – Так бы и я смог трудиться.
– А вот тут у нас цветы растут, – продолжил экскурсию директор. – Полюбуйтесь только – какая красота! – с гордостью заявил марсианин.
Самоделкин подошёл поближе и позвал остальных путешественников. Прямо перед ними стояли ряды с разноцветными цветами.
– Красиво? – спросил марсианин.
– Да, – согласился профессор Пыхтелкин. – Цветы, действительно, очень красивые.
– Тут что-то не так, – подозрительно сказал Самоделкин. – Я почему то не чувствую запаха, – принюхиваясь, сказал железный человечек.
Это, действительно, было очень странно. Перед путешественниками была целая оранжерея цветов, но благоухания цветущих растений почему-то не было.
– А почему ваши цветы не пахнут? – спросил Карандаш. – Ведь обычно цветы очень хорошо и приятно пахнут.
– Что вы, – испугался марсианин. – У нас все цветы не имеют запаха.
– Что, совсем никакого? – спросил Карандаш.
– Совсем, – кивнул директор. – Наши учёные очень долго добивались этого. Ведь это так приятно – нюхать цветы, которые ни имеют запаха.
– А теперь пройдёмте в зал одежды, – весело потирая руки, предложил марсианский директор. – Это – одно из моих самых любимых мест в музее.
Прямо перед путешественниками по стойке смирно, словно это рота солдат, выстроилась целая шеренга разодетых манекенов. Карандашу и его друзьям на секунду показалось, что они оказались в огромном магазине одежды.
– Перед вами марсианские наряды, – сказал гид. – Тут можно увидеть одежду на все случаи жизни, – похвастался марсианский провожатый. – Вот перед вами, например, рубашка, – показал он.
– С тремя рукавами! – задумчиво сам себе сказал Самоделкин.
– Да, с тремя рукавами, – согласился марсианин. – Это очень удобно. Ведь один из рукавов вы можете случайно забыть дома, – пояснил он.
– Как это забыть? – вставил слово шпион Дырка. – Ведь рукава крепко-накрепко пришиты, как же один из них можно забыть дома?
– У вас на Земле рукава, может быть, и пришивают, – усмехнулся директор, – а наши марсианские портные не пришивают.
– Что, совсем-совсем? – спросил Карандаш.
– Нет, конечно, пришивают, но так плохо, чтобы они как можно скорее отрывались, – ответил марсианин.
– А зачем же их так плохо пришивать? – спросил пират Буль-Буль.
– Чтобы, как только они оторвались, снова их плохо пришить, – ответил директор. – Это же так просто.
– Но это же очень неудобно, – топнул ногой Карандаш.
– Зато у портных всегда много работы, – ответил директор.
Карандаш и Самоделкин отправились дальше. Тут были и брюки с тремя брючинами, и костюмы без пуговиц, и не застёгивающиеся молнии, и даже не липкие липучки. Кроме всего прочего тут можно было встретить дырявые зонтики и промокающие сапоги.
– А теперь я бы хотел вас проводить в зал...
– В другой раз, – замахал Карандаш. – Мы к вам как-нибудь в другой раз заглянем.
– Приходите, – улыбнулся марсианин. – У нас ещё очень много интересного. Я вас буду ждать.
На улице путешественников ждал тёплый марсианский вечер.
– Ну и планета, – вздохнул Самоделкин. – Всё с ног на голову.
– Что-то есть хочется, – в очередной раз заныл шпион Дырка.
– Сейчас я приготовлю уху, – сказал Самоделкин. – Вон, видите, речка, Я наловлю рыбы и приготовлю всем рыбный суп. Только мне нужна сеть.
Карандаш своим носом прямо на асфальте нарисовал рыболовную сеть и через секунду, как только она из нарисованной превратилась в настоящую отдал её Самоделкину.
– А может быть, я просто нарисую рыбу, и всё? – предложил художник.
– Нет, пойманная рыба гораздо вкуснее нарисованной, – заявил Самоделкин и забросил сеть в воду.
– Зря стараетесь, – сказал какой-то усатый марсианин Самоделкину. – Апельсинов в речке уже давно нет, все выловили.
– А разве апельсины в речке плавают? – не понял Самоделкин. – Я всегда думал, что они на деревьях растут.
– Нет, апельсины плавают в речке, – покачал головой марсианин. – И лимоны с ананасами тоже. Но в этой речке все фрукты уже давно выловили и съели.
– А рыбу тут поймать можно? – спросил профессор Пыхтелкин.
– Рыбу можно, – сказал марсианин. – Только не в речке, а на берегу. Вон она по траве ползает.
– У вас что, рыба по траве ползает? – подпрыгнул от удивления Самоделкин.
– А у вас дома она что, по деревьям скачет, что ли? – засмеялся марсианин. – Рыба всегда по берегу ползает.
– Хватай её, хватай! – кинулся шпион Дырка к рыбе.
Длинноносый шпион бегал и скакал по берегу словно укушенный и ловил рыбу собственной шляпой. Через пять минут Дырка наловил целую шляпу марсианской рыбы. А ещё через час была готова уха, которую приготовил повар – Самоделкин. Подкрепившись, друзья отправились на поиск Дрындолёта.
– Пора домой, – решительно заявил Самоделкин.
– Верно, – согласился с ним профессор Пыхтелкин. – В гостях хорошо, а дома лучше. Дома всё по-другому. А тут, на Марсе, мне совсем не нравится. Всё у них не так, как надо.
– Иди сюда, – вдруг услышал голос Буль-Буля шпион Дырка.
Разбойник оглянулся и увидел, что пират Буль-Буль в сторонке делает ему какие-то непонятные знаки.
– Что случилось? – спросил Дырка.
– Ты что, забыл, у нас же ещё одно желание Тибуды нерастраченное осталось?
– Верно, – хлопнул себя по лбу длинноносый разбойник.
– Карандаш и Самоделкин уже улетать с Марса собираются, – продолжил рыжебородый разбойник. – А на Земле Тибуда наверняка потеряет свою волшебную силу.
– Нужно срочно загадать последнее желание, – решил Дырка.
– Верно, но какое? – наморщил лоб пират Буль-Буль.
– Может быть, попросим у Тибуды ещё по три порции сливочного мороженого? – предложил, почесав макушку, Дырка.
– Нет, – твёрдо заявил Буль-Буль. – Мороженое мы дома будем есть. А тут нужно загадать что-нибудь такое...
– Какое такое? – не понял Дырка.
– Ну, вот такое, – растопырил руки Буль-Буль.
– Большое? – спросил Дырка.
– Да, – кивнул пират.
– И вот такое? – подпрыгнув, развёл руки в разные стороны шпион Дырка.
– Да, и вот такое, – согласился Буль-Буль.
– Я обязательно что-нибудь придумаю, – пообещал шпион Дырка.
– Побежали, а то заблудимся, – кивнул пират Буль-Буль и первым помчался догонять удаляющихся путешественников.
|
