Это произошло несколько лет назад. Солнечным ветреным днем бывший базовый тральщик «Москва», давно списанный с военной службы и начисто лишившийся всех своих тралов и вооружения, ходко шел в нейтральных водах Черного моря, направляясь к берегам гостеприимной Болгарии.
Солнце уже заходило, когда на встречном курсе показался греческий сухогруз, шедший в один из наших кавказских портов. Когда суда поравнялись, произошел традиционный диалог с помощью международного свода сигналов.
— Откуда следуете?
— Из Москвы.
— Название вашего судна?
— Теплоход «Москва».
После этого сигнальщики на «греке» озадаченно смолкли. Очевидно, на сухогрузе решили, что их разыгрывают. Это и понятно. Людям, мало знакомым с нашей страной, но хорошо знающим, что Москва лежит в глубине континентальной части страны, трудно было себе представить такое необычное путешествие: от «сухопутной» советской столицы по Москве-реке, Волге, Дону, водохранилищам через десятки шлюзов и портов в Азовское и Черное моря.
Но вот «грек» пришел в себя, и пестрые цветастые флаги — очередной вопрос — захлопали на упругом ветру.
— Кто владелец судна?
— Передавайте, — приказал стоявший на капитанском мостике командир похода, — ученики 7–9-го классов, курсанты Московского клуба юных моряков.
Больше с иностранного теплохода вопросов не последовало. Видимо, прочитав последний ответ, нам просто не поверили и решили, что их разыгрывают: «Разве обыкновенные мальчишки могут быть владельцами большого морского судна?!»
Могут! И даже не одного судна, а целой флотилии, которая уверенно бороздит воды не только внутренних акваторий, но и совершает заграничные плавания, навещая своих многочисленных иностранных друзей.
Сегодня к нашему клубу (его полное название — Московский клуб юных моряков, речников и полярников, сокращенно КЮМРП) приписан красавец теплоход «Сайма», а также немало других кораблей: наш старый флагман — базовый тральщик «Москва», морские охотники, катера, шверботы, двадцать шлюпок…
Но это сегодняшний день. А начинался наш клуб больше 25 лет назад.
Пожалуй, об этом стоит рассказать подробнее, потому что каждый год то в одном, то в другом уголке нашей огромной страны возникают новые и новые клубы юных моряков, и опыт «первопроходцев» (в свое время наш клуб был первым в Москве) может пригодиться тем, кто сегодня ищет свою дорогу в океаны и моря.
Все началось с того, что группа мальчишек с помощью директора детского парка Москворецкого района М. Г. Фастовского организовалась в самодеятельный морской кружок. Вообще говоря, готовить юных моряков никто Михаилу Григорьевичу в обязанность не вменял. Бывший преподаватель истории, он взялся за эту работу исключительно по собственной инициативе.
С чего начинается моряк? С дела. С конкретного практического дела. Тельняшки, бескозырки, лихие матросские песни, свист ветра в снастях — это все будет потом, если хватит мужества проявить настойчивость и упорство, не свернуть с избранного пути.
Кружок образовался зимой и, наверное, не дожил бы до весны, если бы сразу не принялся учиться, работать, постигать азы трудного морского дела. За окнами падал снег. Метель крутила свою белую карусель. Химкинское водохранилище, скованное льдом, пестрело фигурами лыжников и рыбаков, а ребята, мечтая о первом самостоятельном плавании, вязали хитроумные морские узлы, зубрили семафорную азбуку, изучали устройство шлюпки и корабля.
До будущих белоснежных лайнеров оставалось еще жить много лет, а пока в нашем распоряжении находилось лишь два дряхлых шестивесельных яла. Плавсредствами их трудно было назвать даже с большой натяжкой: они не столько плавали, сколько тонули.
Привести ялы в готовность оказалось делом нелегким. И кружковцы, и их преподаватели-общественники имели очень приблизительное представление о том, как нужно ремонтировать гребные шлюпки. Многим пришлось учиться орудовать топором и пилой, постигать столярное, плотницкое и боцманское ремесла.
Все было. Мозоли и шишки.
Не все смогли это одолеть. Из ребят, которые остались, каждый стоил троих. И работа медленно, неверно стала вновь набирать ход.
Ялы приобретали новый вид. Светились оструганным деревом. Сверкали свежей краской. И чем меньше времени оставалось до окончания ремонта, тем чаще мы поглядывали на воду, копались в лоциях, обсуждали маршруты первых походов по Московскому и Рыбинскому морям.
«Опасное дело вы затеяли, — пугали нас скептики и маловеры. — Вода есть вода. А у вас утлые посудины и команда из новичков. А штормы, швартовки, отмели, водовороты, подводные камни?.. Одумайтесь, а то как бы не пришлось потом пожалеть!»
Но мы уже крепко поверили в наших ребят. Их ладони, задубевшие от топоров и пил, теперь крепко держали канаты и весла. И мы не обманулись в своих надеждах. Первые плавания по водохранилищам удались на славу, стали настоящим посвящением в моряки. Домой ребята привезли такие богатые впечатления, что по одним их лицам было видно — ребячьему флоту быть! Клубу юниоров быть!
Давно уже появились у нас настоящие корабли, но шлюпка — самое первое судно моряка — до сих пор занимает почетное место в обучении юниоров. Ведь шлюпка — это отличное знание морского дела, сильные руки и устойчивое дыхание, дружба с солнцем, ветром и волной.
И конечно же, это богатство эмоций, знакомство с новыми местами, возможность проверить себя на крепость, удивительные приключения на воде.
Однажды был такой случай. Пятьдесят наших воспитанников, совершая дальний шлюпочный поход, шли вдоль берега, когда кто-то тревожно воскликнул:
— Ребята! Смотрите! Пожар!
Взоры всех гребцов мгновенно обратились к совхозным постройкам, над которыми столбом уже закручивались дым и огонь. «Навались!» — раздалась громкая команда, и упругие весла дружно ударили по воде.
На учебных занятиях ребята не раз отрабатывали действия по тревоге. Постепенно они научились работать без растерянности и суеты, твердо усвоили свои обязанности, но одно дело — тревога учебная и совсем другое — настоящий пожар.
Мальчишки не подкачали. Стремительно высадившись на берег, юнморовский десант с ходу атаковал огонь. Схватка была трудной и длилась несколько часов. И все это время вместе со взрослыми наши воспитанники неутомимо укрощали разбушевавшийся огонь. В итоге совхозное добро было спасено, а вся наша «полусотня» решением ЦК ЛКСМ Латвии, на территории которой случилось это происшествие, была награждена почетными грамотами.
Несколько лет ушло у нас лишь на то, чтобы небольшой морской кружок приобрел новый статут — стал самостоятельной внешкольной организацией Мосгороно.
Но не только этим скромным успехом ознаменовалась наша жизнь. Нас узнали. К нам привыкли. Нам симпатизировали. У нас появились шефы, которые нам активно помогали.
Давно ушли в прошлое времена, когда несколько шлюпок составляли весь наш флот. За прошедшие годы лаги юнморовских учебных кораблей накрутили десятки тысяч миль. Мы бороздили воды речных магистралей и далеких морей. Мы дышали воздухом разных стран.
До 1973 года самым крупным клубным кораблем был упоминавшийся теплоход «Москва», который принимал на борт сто человек. Два его дизеля мощностью 2200 лошадиных сил позволяли ему развивать скорость до 14 узлов.
На «Москве» совершили мы свои первые заграничные походы к юнморам Ростока, Гдыни, Гданьска, Бургаса и Варны. На борту «Москвы» росли и мужали многие наши ребята, которые сегодня привычно носят форму военных и торговых моряков.
В октябре 1981 года к стенке клуба пришвартовался другой отличный корабль — теплоход «Сайма», переданный юным морякам по решению Министерства Морского Флота СССР. Более 10 лет совершал он рейсы между Ленинградом и Финляндией.
Судно, ставшее нашим флагманом, модернизировано: заново переоборудованы ходовой мостик, камбуз, машинное отделение, радиорубка, жилые помещения, столовая, помещения для проведения занятий с юными мореходами.
«Сайма» берет на борт 160 человек, имеет два главных и три вспомогательных двигателя. При полном бункере топлива и воды она может совершать продолжительное автономное плавание.
Находится в строю и самый быстрый корабль клуба — бывший «большой охотник» «Ленинград», который служит ребятам уже больше 15 лет. Его скорость 18 узлов, мощность трех двигателей 3300 лошадиных сил. Команда насчитывает 70 человек.
Есть еще у клуба учебные суда «Балтиец», «Ласточка», «Юный водник». Они принимают на борт по 50 человек каждый и обслуживают местные маршруты на внутренних водных путях.
Совсем недавно служили в клубе и бывшие военные корабли «Кронштадт» и «Севастополь». Но время неумолимо. Пришел срок, и, списанные по возрасту на слом, корабли-ветераны отправились в свой последний рейс.
Сотни мальчишек и девчонок прошли на них морскую выучку. Видели бы вы их глаза, когда они прощались со своими первыми кораблями. Да, ушли из клуба «Кронштадт» и «Севастополь». Но в памяти и сердцах ребят они остались навсегда. А модели старых кораблей занимают почетные места в нашем клубном музее.
Мы всегда работали и работаем в тесном контакте с партийными, комсомольскими, профсоюзными и общественными организациями. И всегда находились люди — занятые, подчас усталые, но готовые помочь нам.
Там, где организовываются новые клубы, где они только делают первые шаги, ребята и их наставники должны постоянно помнить важную истину: то, что не под силу горстке людей (а именно с такой горстки, узкого кружка энтузиастов чаще всего и начинаются большие дела), могут сделать общественные, партийные и другие организации.
Разумеется, при одном условии. Не нужно думать, что все за вас должны делать шефы, а самим можно спокойно сидеть и ждать, пока, как по мановению волшебной палочки, появятся корабли и причалы, учебные здания и мастерские, начнутся дальние плавания и увлекательные походы.
Учебные здания нашего клуба стоят на земле, но порядки там заведены такие, словно это плывущий в открытом море корабль. Все важные события заносятся в вахтенный журнал. Одетые в морскую форму, дежурные четко несут службу. Внутри здания используется корабельная сигнализация. Звучат боцманские дудки, звонки, рынды для отбивания склянок.
Занятия в клубе — это не только плавания на кораблях. Прежде чем первый раз ступить на палубу, юнмор должен не понаслышке, а на собственном опыте узнать, что такое крепкая флотская дисциплина, многое усвоить и понять.
Ребята приходят к нам добровольно, по собственному желанию. И дисциплина у них сознательная.
Хочу привести несколько фактов в подтверждение своих слов. За 25 лет своего существования наш клуб, работающий при Главном управлении народного образования Мосгорисполкома, подготовил более 12 тысяч моряков. Многие из них закончили средние и высшие военно-морские училища и теперь несут вахты на мостиках и у судовых механизмов, ведут по морским и океанским просторам корабли под флагом нашей страны.
Александр Банков, Игорь Иванов, Юрий Суворов и Юрий Кулебякин (когда-то им под ноги подставляли ящик, чтобы они могли достать до штурвала) стали штурманами дальнего плавания.
Яков Каминский — капитан дальнего плавания.
Юра Юшкин, Володя Постников, Юра Шерстюк — офицеры Военно-Морского Флота.
Путевку в море, в большую жизнь им дали замечательные преподаватели и наставники — капитаны, штурманы, механики шести наших учебных судов, такие люди, как отличники народного просвещения РСФСР капитан Агафонов Анатолий Николаевич, старший механик Наумов Николай Иванович и другие товарищи.
В клубе до сих пор добрым словом вспоминают и тех, кого с нами уже нет: капитана 1-го ранга Владимира Ивановича Денисенко, хозяйственника Михаила Михайловича Щукина, капитана Владимира Ивановича Кирикова — всех, чье неиссякаемое трудолюбие и энтузиазм и сегодня живут в наших лучших делах.
Некоторые выпускники клуба, закончив училища и послужив на флоте, вернулись в родные стены уже в качестве наставников молодежи. Среди них — Юрий Посманик — капитан учебного судна «Ласточка», Николай Наумов — старший механик.
Их много, наших выпускников. Одни служат или работают далеко от столицы, другие — кто поближе — заходят на наш клубный огонек или же звонят, пишут письма, рассказывают о своем житье-бытье. Случается и так, что промелькнет — в киносюжете, на телеэкране, на газетной полосе — знакомая фамилия или лицо, а ты еще долго не можешь успокоиться, вспоминаешь пролетевшие дни, когда парнишка приобретал характер, незаметно, но верно становился моряком.
…Как-то в газете «Водный транспорт» попалась мне на глаза статья «Наш третий механик» — о выпускнике нашего клуба Валерии Громове. После окончания Ленинградского арктического училища он несколько лет плавал на большом морском судне Балтийского пароходства. Поднимался Валерий и в высокие северные широты. В общем, это настоящий не только морской, но и полярный волк.
Но я, читая заметку, вспомнил о другом. Когда наш клуб еще только начинал становиться на ноги, военные балтийские моряки подарили нам тральщик-стотонник. Корабль мы получили в Кронштадте. Нам предстояло не только перегнать его в Москву, но и одновременно стать пионерами в практическом освоении новой Волго-Балтийской водной системы, недавно введенной в эксплуатацию.
Так уж получилось, что выполнить эту ответственную задачу должны были всего шесть человек: я — капитан, механик Николай Петрович Кулагин и четверо юных моряков, курсанты третьего курса, среди которых был и Валера Громов. В начале похода ему не исполнилось даже 15 лет. Его день рождения отмечали уже в пути.
Четверо ребят на борту! А теплоход, между прочим, был оснащен тремя главными и двумя вспомогательными двигателями, за которыми нужен глаз да глаз. А тут еще погода словно задумала устроить нам суровый экзамен: Ладога и Онега встретили нас крепкими штормами, а по всей трассе утром и ночью чуть не каждый день ложился густой туман. Вдобавок шлюзы идут чередой, один за другим. Тяжелых швартовок не сосчитать. Прибавь к нашей шестерке столько и еще полстолька, и то только успевай поворачиваться. Мы с Николаем Петровичем, взрослые, опытные люди, от усталости валились с ног. Но тяжелее любой усталости нас одолевала мысль: выдержат ли ребята? Не сломаются ли посредине пути?
Помню, сделаешь бодрый вид — дескать, все идет, как и полагается, обычная ситуация — и спрашиваешь:
— Как дела, Валера? Не устал?
— Что вы, Борис Иваныч! — отвечает. — Все в норме. Порядок.
А я вижу: парень держится из последних сил. Но вахту несет как настоящий моряк. Не только он. Все они, ребята наши, держались так, что к концу этого похода трудно было определить, кто на кого равняется: они на нас или мы, взрослые, на них.
Зато когда мы наконец пришли в Москву и стали у стенки, я почувствовал не только облегчение, но и настоящую человеческую радость. Хороших людей воспитываем. Они у нас не только юные, но и упорные, твердые, стойкие. Настоящей морской породы!
Отголосок этого давнего чувства вновь коснулся меня совсем недавно, когда Валерий Громов изъявил желание перейти на работу в наш (вернее сказать, в свой) клуб. Что я мог на это ответить? Лишь одно:
— Добро пожаловать, моряк! Воспитывай ребят такими же, каким в их возрасте ты был сам.
Все ли наши выпускники становятся моряками? Нет, не все. Да мы и не ставим такой задачи. Ведь «морская лихорадка» — это болезнь, Которой любому мальчишке и в любом случае не вредно переболеть.
Одни, позанимавшись у нас, начинают хорошо понимать, что их призвание отнюдь не в моряцкой судьбе. В этом смысле клуб моряков — это своеобразный и отлично работающий фильтр.
|
