Потом стало казаться, что он плавно опускается в бездну. Ян Бибиян вздрогнул, открыл глаза. Неужели он спал и во сне видел себя летящим? Нет, нет… Он на спине Фьютя. Чертенок стремительно летит вниз, в бездонную пропасть. – Куда мы летим? Фьють промолчал и полетел еще быстрей. Но вот стены ущелья остались позади. Вокруг – необозримое пространство, озаренное синим светом Его излучают какие-то загадочные светильники. 

Ведь это глаза больших окаменевших чудовищ! Слышен шум, будто шипят тысячи змей. Яна Бибияна охватил страх. – Фьють! – закричал он. – Где мы? – Ты в нашем царстве, Ян Бибиян. Простись с прошлым. Будь послушен! – Фьють! Верни меня на землю! К солнечному свету! – Молчи! – приказал чертенок. – Если не повернешь назад, Фьють, я оторву тебе хвост! – пригрозил Ян Бибиян. Но чертенок продолжал нестись в пространстве, озаренном светом, струившимся из глаз чудовищ. Шипение становилось все страшней и ближе.

 Возмущение и ненависть закипели в сердце мальчика. Впервые в глиняной голове его возникли дорогие черты матери, доброго отца. «Сохраняй надежду, будь душою смел…» – пришли ему на память слова вороны, которая так часто кружила над ним. Он вцепился в хвост чертенка, вырвал его, как сорняк, и что было силы хлестнул Фьютя по голове. 

Чертенок взвыл и стал метаться из стороны в сторону, чтоб сбросить с себя всадника, но тот, держась за шею чертенка, продолжал безжалостно колотить его. – Поворачивай обратно, или я обломаю тебе рога! – кричал мальчик. Чертенок извивался под ним змеей и, наконец, изловчившись, сбросил Яна Бибияна со спины. Мальчик камнем полетел вниз, где всюду торчали острые рота чертей. «Конец!» – решил Ян Бибиян и закрыл глаза.

 И опять вспомнил он печальную черную птицу. – Помоги мне, милая ворона! – прошептал он. – Га-га-га! И в тот же миг очутился на спине черной вороны. – Ласковая птица, дорогая сестра, спаси меня Верни меня на родную землю! – сквозь слезы шептал он, ухватившись за шею птицы. Трижды прокаркав «га-га-га» ворона влетела в огромные ворота, раскрывшиеся, как гигантская пасть, и Ян Бибиян оказался в большом зале. Пол, потолок и стены зала были из черных зеркал. Посреди зала стоял черный трон. Ворона села на его ступеньки. 

Ян Бибиян спустился со спины птицы на пол. – Это трон страшного волшебника Мирилайлая, – промолвила ворона. – Я его пленница. Я в его власти. Мальчик горько заплакал. Он гладил и целовал черную птицу. Она смотрела на него ласково и печально. – Не плачь! – шепнула ворона. – Не падай духом и знай: пока хвост чертенка в твоих руках, тебе никто не страшен. Понял? – Да… – Помни: когда я понадоблюсь тебе, позови меня Прощай! 

Ворона, казалось, растаяла в воздухе. Ян Бибиян остался один-одинешенек в огромном зале из черных зеркал, как букашка, попавшая в большую черную коробку. Крепко зажав в руке хвост чертенка, мальчик бродил по залу. Его мучила жажда. Где взять глоток воды? Но что это? Из зеркальной стены на него в упор смотрела страшная мертвая рожа. Мурашки поползли по спине Яна Бибияна. Он мотнул головой – мертвая рожа повторила его движение. 

«Это моя новая голова!» – пронзила Яна Бибияна страшная догадка. Он совсем забыл, что на плечах у него глиняная голова! Ах, недавно на месте этих темных отверстий блестели его живые глаза, алели губы, сверкали два ряда белых зубов. Бедняга упал на пол и горько заплакал. – Черти проклятые, отдайте мою голову! – кричал Ян Бибиян. – Верните мою живую, мою красивую голову!.. Он колотил ногами и катался по полу, потом вскочил, опять посмотрел на себя в зеркало. Но на его плечах сидела уже не глиняная голова, а… ослиная морда с длинными ушами. Обезумев, он кинулся к другой зеркальной стене – оттуда на него смотрела собачья голова. 

Ян Бибиян метался от зеркала к зеркалу и в каждом видел себя с другой головой: то с козлиной, то с кошачьей, то с обезьяньей, то с лисьей, то с головой ящерицы, змеи, жабы. В отчаянии Ян Бибиян стал бить хвостом чертенка по черным зеркалам.

 Они с грохотом разлетались на большие куски, которые тотчас возвращались на свои места, и зеркала принимали прежний вид. Долго хлестал Ян Бибиян по страшным зеркалам; обессилев, он упал на пол и заснул.