Ну, что маме говорить будем? — спросил сын отца через десять минут. Они шли по заснеженному городу. Хлопали подъездные двери, фырчали машины и где-то вдали заводил песню молодой голос. — А? — не понял сначала отец. 

Потом достал из-за пазухи мешочек, взвесил его на руке. — Здесь, сын, килограмм и двести грамм золота, — сказал он медленно. — Проба — высшая. Если это золотишко даже за две трети цены сдать, то можно домик в нашем городе купить. Только не простой домик, а трехэтажный. В центре города, с подземным гаражем, автономным отоплением и централизованной канализацией. 

Я столько за год не заработаю. Осталась одна проблема. — Мама, — утвердительно сказал Саша. — Точно, — подтвердил отец. — А мы скажем, что это только на три года, а потом — Майами, Гавайи, Мальты и Кипры с «мерседесами». — Боюсь, мы еще не представляем всей сложности проблемы, — вздохнул папа. Шел первый в этом году снег. Два исследователя сказочного мира возвращались домой... * * *

 Дома «малую диверсионную группу» ожидал разнос. 

И разгром. Мама и слышать не хотела ни о какой «дальней заставе». — Мы ждали эту квартиру семь лет! Я что, зря ночи недосыпала, пока ты по своим командировкам мотался?! Только-только осели, работа хорошая!!!

И куда теперь, к медведю в берлогу?!!! — довольно громко говорила она. Отец понуро и неопределенно мотал головой, но, когда вздумал достать последний аргумент — мешочек с золотом, то в спор вмешалась и Маша. — Это что такое? — заявила она таким голосом, что на миг всем показалось, что эта девочка — вовсе и не девочка, а по крайней мере, королева-мать. — Что? — севшим голосом спросил отец. — Вот это, — маленький пальчик уперся в мешочек. — Золото, — угрюмо сказал Саша. — Я вижу, — отозвалась Маша нормальным голосом. — Только это леприконсово золото. Вы его трогали? Все затихли, а потом отец спросил: — И что?

 — Нас порежут на мелкие кусочки? — попытался съязвить Сашка. — Хуже, — серьезно отозвалась бывшая лебедица. — На нем печать короля леприконсов — «взято на десять дней с возвратом». Потом — пеняйте на себя. — Ну, положим, пенять будут богатыри..., — довольно спокойно сказал папа. — Отнесешь им, и дело с концом, — жизнерадостно заявила мама. — Угу, — сказал папа. — Да что случится-то? — не унимался Сашка. — А то. Если через десять дней долг не вернуть, то тот, кто до монет дотрагивался — сам в золото превратится!

 * * * 

На следующий день вся семья собиралась. Мама с Машей толклись около трюмо. Волшебное зеркальце было запрятано в шкаф. Маша честно предупредила всех, что это в этом зеркале отражаются лишь воображаемые образы, и хоть ты сажей лицо намажь — отражаться в серебряной глубине будет писаная красавица. Кроме того, зеркало могло подчинить себе свою хозяйку. Дальше Маше распространяться не стала, но ее и так хорошо поняли. 

Папа набивал рюкзак-станок «самыми необходимыми вещами». Пила, топор, запас продовольствия, запас одежды... Саша с тревогой смотрел на все увеличивающиеся размеры рюкзака. — Давай и я что-нибудь возьму, — предложил он наконец отцу. 

Тот кивнул и достал из комода в прихожей объемистую сумку. С такими сумами до сих пор ездили в Польшу и Турцию. — Зачем это? — шепотом спросил Сашка, когда вместе с трусами и носками в сумку были положены рыбацкая сеть, коробка гвоздей и набор инструментов. — Надо, — отозвался папаня. — Эй, вы долго там? — раздался голос мамы из ванной. — Уже собрались! Через минуту вся семья оказалась в прихожей. 

Они долго смотрели друг на друга. Отец — в камуфляже и берцах, Маша — в мальчиковом пальто, валенках и наманикюренная не хуже мамы. Саша оделся как обычно на гулянку, противную ушанку «с бомбоном» держал в руках.

 Мама накинула шубку, из-под которой проглядывалась короткая юбка, на ногах — лакированные сапожки. — Кто куда собрался? — спросила, наконец, мама. — Мало ли что может случиться, — примирительно сказал отец, взваливая на плечи рюкзак. На улице бравую четверку встретил свежий морозец.