Ученые непрестанно стонали и охали. – Ой, ой! Как больно! – хныкал первый. – Ай, ай! Как болит! Позовите скорее нотариуса, я хочу составить завещание! – умолял второй. Санитары пытались успокоить их, утешали, усмиряли, прикладывали к животу пузырь со льдом. А Рита ничего не понимала: – Да что с ними такое? – Они попробовали фальшивого марсианского шоколада. – Фальшивого? Да вы что, все с ума посходили! 

Это же самый настоящий-пренастоящий шоколад! И он вовсе не отравлен, иначе я бы давно уже умерла. Я съела целый килограмм и никогда еще не чувствовала себя так прекрасно! – Да замолчи ты, разве тебе понять, что тут происходит! – Не беспокойтесь, болит у меня живот или нет – это я всегда как-нибудь разберу. Вовсе не надо быть профессором, чтобы понять, где у тебя живот и что с ним происходит. – Да ну же, замолчи! Не беспокой этих несчастных. 

Видишь, как они мучаются. – Я вижу, как они притворяются! Санитары не стали больше разговаривать с маленькой болтуньей. Впрочем, машина «скорой помощи» уже подъехала к больнице. Добрая дюжина врачей окружила Риту, и самый главный из них стал расспрашивать ее: – Что ты чувствуешь? – Ничего. – Здесь болит? – Нет. – А здесь?

 А в этом месте? А вот тут? – Нет, нет! Я ничего не чувствую! У меня ничего не болит! И вообще – что я должна чувствовать? Я ведь только поела шоколада! Да еще такого прекрасного! – Ну ладно, будь умницей, будь послушной девочкой и увидишь, что все это пройдет. – Да что «ЭТО»? Я же вам говорю – я здорова! И еще скажу, если хотите, что эта штука на Монте Кукко вовсе не космический корабль, а торт! Спросите у моего брата, спросите у синьора Джепетто. – Кто такой синьор Джепетто? – Я не знаю, пойдите и спросите у него, он там. 

Он внутри торта, в самой середине. Он его хоть весь съесть может! Везет же людям! Самый главный врач повернулся к другим врачам и печально покачал головой: – Вы слышали, синьоры? Бедняжка бредит. Ее больной разум причудливым образом соединяет шоколад с приключениями Пиноккио! Очевидно, яд начал действовать на нервные центры. Надеюсь, мы сможем что-нибудь сделать. Для начала, я думаю, надо сделать укол – ввести успокоительное лекарство: оно просто необходимо. – Абсолютно необходимо! – хором поддержали врачи. Рита расплакалась навзрыд, стала звать маму и даже отбиваться от докторов.

 Но как она ни сопротивлялась и ни увертывалась, укол ей все же сделали. Почти сразу же рыдания прекратились, и очень скоро Рита заснула, а медсестра вытерла ей слезы. Тем временем другие врачи занимались осмотром профессора Росси и профессора Теренцио. Они осмотрели их вдоль и поперек, по очереди вслушиваясь в их кашель, постукивали молоточками по коленям, чтобы проверить рефлексы. Но, по правде говоря, они не смогли обнаружить ничего особенного. Однако и профессор Росси и профессор Теренцио во время осмотра тоже с удивлением заметили, что не могут точно указать место, где у них что-то ужасно болит. – Здесь… Нет, здесь не болит…

 Может быть, тут… Нет, не тут… А может, вот здесь… Да нет же, и тут не болит! Профессор Росси был просто огорчен, что не чувствует никакой боли, а профессор Теренцио был просто сконфужен. – Не знаю, в чем дело, но я больше не чувствую никакой боли! – признался он. – Если бы речь шла не о знаменитых ученых, – сказал позже один из врачей, – я решил бы, что они просто притворяются. – Да, типичный случай самовнушения. 

Другими словами, здорово перетрусили… На всякий случай выдающимся больным тоже сделали успокаивающий укол, и они почти тотчас захрапели.