Так это, значит, ваш дом? – Да, – отвечал старик, которого звали кум Тыква. – Домик, правда, тесноват, но когда нет ветра, тут неплохо. * * * Надо сказать, что кум Тыква только накануне этого дня закончил постройку своего дома. Чуть ли не с самого детства мечтал он о том, что у него будет когда-нибудь собственный домик, и каждый год покупал по одному кирпичу для будущей постройки. Но только, к сожалению, кум Тыква не знал арифметики и должен был время от времени просить сапожника, мастера Виноградинку, посчитать за него кирпичи. – Посмотрим, – говорил мастер Виноградинка, почёсывая затылок шилом. – Шестью семь-сорок два… девять долой…

 Словом, всего у тебя семнадцать кирпичей. – А как ты думаешь, хватит этого на дом? – Я бы сказал, что нет. – Как же быть? – Это уж твоё дело. Не хватает на дом – сложи из кирпичей скамеечку. – Да на что же мне скамеечка! 

Скамеечек и без того в парке много, а когда они заняты, я и постоять могу. 

Мастер Виноградинка молча почёсывал шилом сначала за правым ухом, потом за левым и уходил в свою мастерскую. А кум Тыква думал-думал и в конце концов решил работать побольше, а есть поменьше. Так он и сделал. Теперь ему удавалось покупать по три, по четыре кирпича в год. 

Он стал худым, как спичка, зато груда кирпичей росла. Народ говорил: «Посмотрите-ка на кума Тыкву! Можно подумать, что он вытаскивает кирпичи из собственного брюха. Каждый раз, как у него прибавляется кирпичик, сам он худеет на килограмм». 

Так шёл год за годом. Наконец наступил день, когда кум Тыква почувствовал, что становится стар и не может больше работать. Он снова пошёл к мастеру Виноградинке и сказал ему: – Будь так добр, посчитай мои кирпичи. 

Мастер Виноградинка, захватив с собой шило, вышел из мастерской, посмотрел на груду кирпичей и начал: – Шестью семь-сорок два… девять долой… Словом, всего у тебя теперь сто восемнадцать штук. – Хватит на дом? – По-моему, нет. – Как же быть? – Не знаю, право, что тебе сказать… Построй курятник. – Да у меня ни одной курицы нет! – Ну так посели в курятнике кошку. Знаешь, кошка – зверь полезный. Она мышей ловит. – Это-то верно, но ведь кошки у меня тоже нет, а правду сказать, и мыши ещё не завелись. Не с чего да и негде… – Чего же ты от меня хочешь? – засопел мастер Виноградинка, ожесточённо почёсывая затылок шилом. – Сто восемнадцать – это сто восемнадцать, ни больше ни меньше. Так ведь? – Тебе виднее – ты арифметике учился.

 Кум Тыква вздохнул разок-другой, но, видя, что от его вздохов кирпичей не прибавляется, решил без лишних слов начать постройку. «Я сложу из кирпичей совсем-совсем маленький домик, – думал он, работая. – Мне ведь дворца не нужно, я и сам невелик.

 А если кирпичей не хватит, пущу в ход бумагу». Кум Тыква работал медленно и осторожно, боясь слишком быстро израсходовать все свои драгоценные кирпичи. Он клал их один на другой так бережно, будто они были стеклянные. 

Он-то хорошо знал, чего стоит каждый кирпичик! – Вот это, – приговаривал он, взяв один из кирпичей и поглаживая его, словно котёнка, – это тот самый кирпич, что я раздобыл десять лет тому назад к рождеству. Я купил его на те деньги, что припас на курицу к празднику. Ну, курятиной я полакомлюсь потом, когда кончу свою постройку, а пока обойдусь без неё. Над каждым кирпичом он испускал глубокий-преглубокий вздох.

 И всё же, когда кирпичи кончились, у него осталось в запасе ещё очень много вздохов, а домик вышел крохотный, как голубятня. «Кабы я был голубем, – думал бедный Тыква, – мне было бы здесь очень, очень уютно!» И вот домик был совсем готов. Кум Тыква попытался было в него войти, но угодил коленом в потолок и чуть не обрушил все сооружение. «Стар я становлюсь и неуклюж. Надо быть поосторожнее!» Он стал на колени перед входом и, вздыхая, вполз внутрь на четвереньках.

 Но тут обнаружились новые затруднения: нельзя встать без того, чтобы не пробить головой крышу; нельзя растянуться па полу, потому что пол слишком короток, а повернуться на бок невозможно из-за тесноты. Но главное, как быть с ногами? Если ты залез в домик, то надо втянуть внутрь и ноги, а то они, чего доброго, промокнут под дождём. «Вижу, – подумал кум Тыква, – что мне остаётся только жить в этом доме сидя». Так он и сделал. 

Он уселся на пол, осторожно переводя дух, и на лице его, показавшемся в окошечке, было выражение самого мрачного отчаяния. – Ну, как ты себя чувствуешь, сосед? – полюбопытствовал мастер Виноградинка, высунувшись из окна своей мастерской. – Спасибо, недурно!.. – со вздохом ответил кум Тыква. – А тебе не узко в плечах? – Нет, нет. Ведь я строил дом как раз по своей мерке. Мастер Виноградинка почесал, как всегда, шилом затылок и пробормотал что-то непонятное. А между тем со всех сторон собирался народ, чтобы поглазеть на домик кума Тыквы. Примчалась и целая орава мальчишек.

 Самый маленький вспрыгнул на крышу домика и стал приплясывать, распевая: Как у Тыквы-старика В кухне правая рука, В спальне левая рука. Если ноги На пороге, Нос – в окошке чердака! – Осторожней, мальчики! – взмолился кум Тыква. – Эдак вы мне дом обрушите – он ведь ещё такой молоденький, новенький, ему и двух дней нет!

 Чтобы задобрить ребят, кум Тыква вытащил из кармана горсть красных и зелёных леденцов, которые завалялись у него уж и не знаю с каких времён, и роздал их мальчикам. Те с радостным визгом схватили леденцы и сейчас же передрались между собой, деля добычу. С этого дня кум Тыква, как только у него заводилось несколько сольдо, покупал конфеты и клал их на подоконник для ребят, словно хлебные крошки для воробьёв. Так они и подружились.

 Иной раз Тыква разрешал мальчикам по очереди влезать в домик, а сам зорко поглядывал снаружи, как бы они не наделали беды. * * * Вот обо всём этом кум Тыква и рассказывал юному Чиполлино как раз в ту минуту, когда на краю деревни показалось густое облако пыли. Тотчас же, словно по команде, все окна, двери и ворота стали со стуком и скрипом закрываться. Жена мастера Виноградинки тоже поспешила запереть свою калитку.

 Народ попрятался по домам, словно перед бурей. Даже куры, кошки и собаки и те кинулись искать себе надёжное убежище. Чиполлино ещё не успел расспросить, что такое здесь творится, как облако пыли с треском и грохотом прокатилось по деревне и остановилось у самого домика кума Тыквы. В середине облака оказалась карета, которую тянула четвёрка лошадей. Собственно говоря, это были не совсем лошади, а, скорее, огурцы, потому что в стране, о которой идёт речь, все люди и животные были сродни каким-нибудь овощам или фруктам. Из кареты, пыхтя и отдуваясь, вылез толстяк, одетый во все зелёное. Его красные, пухлые, надутые щеки, казалось, вот-вот лопнут, как перезрелый помидор. Это и был кавалер Помидор, управитель и эконом богатых помещиц – графинь Вишен. Чиполлино сразу понял, что от этой особы нельзя ждать ничего хорошего, если все удирают при первом же её появлении, и сам счёл за лучшее держаться в сторонке. Сначала кавалер Помидор не делал никому ничего дурного. Он только смотрел на кума Тыкву.

 Смотрел долго и пристально, зловеще покачивая головой и не говоря ни слова. А бедный кум Тыква рад был в эту минуту провалиться сквозь землю вместе со своим крошечным домиком. Пот ручьями струился у него со лба и попадал в рот, но кум Тыква не осмеливался даже поднять руку, чтобы вытереть лицо, и покорно глотал эти солёные и горькие капли. Наконец он закрыл глаза и стал думать так: «Никакого синьора Помидора тут больше нет.

 Я сижу в своём домике и плыву, как моряк в лодочке, по Тихому океану. Вокруг вода – синяя-синяя, спокойная-спокойная… Как мягко она колышет мою лодочку!..» Конечно, никакого моря вокруг не было и в помине, но домик кума Тыквы и в самом деле покачивался то вправо, то влево. Это происходило оттого, что кавалер Помидор ухватился за край крыши обеими руками и стал трясти домик изо всех сил. Крыша ходила ходуном, и аккуратно уложенная черепица разлеталась во все стороны.

 Кум Тыква поневоле открыл глаза, когда синьор Помидор издал такое грозное рычание, что двери и окна в соседних домах закрылись ещё плотнее, а тот, кто запер дверь только на один оборот ключа, поспешил повернуть ключ в замочной скважине ещё разок или два. – Злодей! – кричал синьор Помидор. – Разбойник! Вор! Мятежник! Бунтовщик!

 Ты построил этот дворец на земле, которая принадлежит графиням Вишням, и собираешься провести остаток своих дней в безделье, нарушая священные права двух бедных престарелых синьор-вдов и круглых сирот. Вот я тебе покажу! – Ваша милость, – взмолился кум Тыква, – уверяю вас, что у меня было разрешение на постройку домика! Мне его дал когда-то сам синьор граф Вишня! – Граф Вишня умер тридцать лет тому назад – мир его праху! – а теперь земля принадлежит двум благополучно здравствующим графиням. Поэтому убирайся отсюда вон без всяких разговоров! Остальное тебе разъяснит адвокат… Эй, Горошек, где вы тут? Живо! * Синьор Зелёный Горошек, деревенский адвокат, очевидно, был наготове, потому что немедленно выскочил откуда-то, словно горошинка из стручка. Каждый раз, когда Помидор являлся в деревню, он звал этого расторопного малого, чтобы тот подтвердил его распоряжения подходящими статьями закона. – Я здесь, ваша милость, к вашим услугам… – пролепетал синьор Горошек, низко кланяясь и зеленея от страха.

Но он был такой маленький и юркий, что его поклона никто и не заметил. Боясь показаться недостаточно вежливым, синьор Горошек подпрыгнул повыше и задрыгал ногами в воздухе. – Эй, как вас там, скажите-ка этому бездельнику Тыкве, что, по законам королевства, он должен немедленно убираться отсюда прочь.

 И объявите всем здешним жителям, что графини Вишни намерены посадить в эту конуру самую злую собаку, для того чтобы стеречь графские владения от мальчишек, которые с некоторого времени стали вести себя крайне непочтительно. – Да-да, действительно непочтительно… то есть… – бормотал Горошек, ещё пуще зеленея от страха. – То есть недействительно почтительно! – Что там – «действительно» или «недействительно»! Адвокат вы или нет? – О да, ваша милость, специалист по гражданскому, уголовному, а также и каноническому праву. 

Окончил университет в Саламанке. С дипломом и званием… – Ну, ежели с дипломом и званием, так, стало быть, вы подтвердите, что я прав. А затем можете убираться восвояси. – Да-да, синьор кавалер, как вам будет угодно!.. – И синьор адвокат, не заставляя себя просить дважды, ускользнул прочь быстро и незаметно, как мышиный хвост. – Ну что, ты слышал, что сказал адвокат? – спросил Помидор кума Тыкву. – Да ведь он ровно ничего не сказал! – послышался чей-то голос. – Как? Ты осмеливаешься ещё спорить со мною, несчастный? – Ваша милость, я и рта не открывал… – пролепетал кум Тыква. – А кто же, если не ты? – И кавалер Помидор с угрожающим видом осмотрелся вокруг. – Мошенник! Плут! – снова послышался тот же голос. – Кто это говорит? Кто? Наверно, этот старый мятежник, мастер Виноградинка! – решил кавалер Помидор.

 Он подошёл к мастерской сапожника и, ударив дубинкой в дверь, прорычал: – Я прекрасно знаю, мастер Виноградинка, что в вашей мастерской зачастую произносятся дерзкие, мятежные речи против меня и благородных графинь Вишен! Вы не питаете никакого почтения к этим престарелым знатным синьорам – вдовам и круглым сиротам. 

Но погодите: придёт и ваш черёд. Посмотрим, кто будет смеяться последним! – А ещё раньше придёт твой черёд, синьор Помидор! Ох, лопнешь ты скоро, непременно лопнешь! Слова эти произнёс не кто иной, как Чиполлино. Засунув руки в карманы, он так спокойно и уверенно подошёл к грозному кавалеру Помидору, что тому и в голову не пришло, что правду в глаза осмелился ему высказать этот жалкий мальчуган, этот маленький бродяга. – А ты откуда взялся? Почему не на работе? – Я ещё не работаю, – ответил Чиполлино. – Я пока только учусь. – А что ты изучаешь? Где твои книги? – Я изучаю мошенников, ваша милость. Как раз сейчас передо мной стоит один из них, и я ни за что не упущу случая изучить его как следует. – Ах, ты изучаешь мошенников?

 Это любопытно. Впрочем, в этой деревне все мошенники. Если ты нашёл нового, покажи-ка мне его. – С удовольствием, ваша милость, – ответил Чиполлино, лукаво подмигнув. Тут он поглубже засунул руку в левый карман и вытащил оттуда маленькое зеркальце, которым он обычно пускал солнечных зайчиков. Подойдя совсем близко к синьору Помидору, Чиполлино повертел зеркальцем перед самым его носом: – Вот он, этот мошенник, ваша милость. 

Если вам угодно, посмотрите-ка на него хорошенько. Узнаете? Кавалер Помидор не удержался от искушения и одним глазом посмотрел в зеркальце. Неизвестно, что он надеялся там увидеть, но, конечно, увидел только свою собственную красную, как огонь, физиономию со злыми маленькими глазками и широким ртом, похожим на прорезь копилки. 

 Тут-то синьор Помидор наконец понял, что Чиполлино попросту издевается над ним. Ну и взбесился же он! Весь побагровев, он вцепился обеими руками Чиполлино в волосы. – Ой-ой-ой! – закричал Чиполлино, не теряя присущей ему весёлости. – Ах, как силён этот мошенник, которого вы увидели в моём зеркальце! 

Уверяю вас, он один стоит целой шайки разбойников! – Я покажу тебе, плут!.. – заорал кавалер Помидор и так сильно дёрнул Чиполлино за волосы, что одна прядь осталась у него в руках. Но тут случилось то, что и должно было случиться. Вырвав у Чиполлино прядь луковых волос, грозный кавалер Помидор вдруг почувствовал едкую горечь в глазах и в носу. Он чихнул разок-другой, а потом слёзы брызнули у него из глаз, как фонтан. Даже как два фонтана. Струйки, ручьи, реки слез текли по обеим его щекам так обильно, что залили всю улицу, словно по ней прошёлся дворник со шлангом. «Этого ещё со мной никогда не бывало!» – думал перепуганный синьор Помидор.

 К в самом деле, он был такой бессердечный и жестокий человек (если только можно назвать помидор человеком), что никогда не плакал, а так как он был к тому же богат, ему ни разу в жизни не приходилось самому чистить лук. 

То, что с ним произошло, так напугало его, что он вскочил в карету, хлестнул лошадей и умчался прочь. Однако, удирая, обернулся и прокричал: – Эй, Тыква, смотри же, я тебя предупредил!.. А ты, подлый мальчишка, оборванец, дорого заплатишь мне за эти слезы! Чиполлино покатывался со смеху, а кум Тыква только утирал пот со лба. Двери и окна начали понемножку открываться во всех домах, кроме дома, в котором жил синьор Горошек. 

Мастер Виноградинка распахнул настежь свою калитку и выскочил на улицу, ожесточённо почёсывая затылок шилом. – Клянусь всей дратвой в мире, – воскликнул он, – наконец-то нашёлся парнишка, который заставил плакать кавалера Помидора!.. Откуда ты взялся мальчик? И Чиполлино рассказал мастеру Виноградинке и его соседям свою историю, которую вы уже знаете.