Бедная бабушка! — сказал как-то раз Педриньо. — Она уже нам все сказки рассказала. Мы ее выжали, как спелый плод кажу.

 И это было верно, настолько верно, что добрая сеньора написала в книжный магазин в Сан-Паулу, чтоб ей присылали все детские книги, какие издаются. И ей послали одну книжку, потом другую, потом еще другую и потом одну итальянскую — про деревянного человечка Буратино… — Ура! — воскликнул Педриньо, распечатав принесенный почтальоном пакет. — Давно хотел почитать. Сяду в тени под деревом, вот хоть под большой жабутикабой, и проглочу эту книгу в один день. — Нет! — возразила донна Бента. — Читать буду я и при этом вслух, чтоб все слышали. 

И не больше трех глав в день, чтобы чтение длилось подольше и наше удовольствие тоже. Такова мудрость жизни. — Как жалко! — надулся Педриньо. — Из-за мудрости какой-то я должен терпеть, вместо того чтобы сегодня же узнать все приключения этого Буратино. Теперь будем ползти, как телега, запряженная волами, в жаркий солнечный день — трик-трик-трик… Его досада, однако, длилась недолго, и, когда настал вечер и тетушка Настасия зажгла лампу и сказала: «Пора, милые!» — Педриньо явился первым. — Ты, бабушка, читай своим способом, — попросила Носишка. Бабушкин способ чтения был очень хороший.

 Она читала «про всех по-разному», и выходило, будто герои книжки сами рассказывают о себе. Так как на сей раз действующие лица были итальянцы, то, читая про столяра, который вырезал из куска дерева деревянного человечка, донна Бента подражала голосу старого итальянца — торговца птицей, иногда заходившего к ним во двор, а для Буратино она выдумала такой скрипучий голосок, словно это скрипит надтреснутый стебель бамбука, — безусловно, деревянный человечек мог говорить только так. Первые главы не произвели особого впечатления. 

Впрочем, Педриньо сказал, что герой книги симпатичный. — А по-моему, нет! — возразила Носишка. — Он еще себя покажет, вот увидите! А ты, Эмилия, что думаешь? Кукла сидела тихо, опираясь на руку своим остреньким подбородком. — Я думаю, — сказала она медленно, — что я придумала удивительную вещь. — Скажи! — Не могу.

 Это не такая вещь, чтоб так вот прямо взять да и сказать. Могу сказать при одном условии: если Педриньо даст мне деревянную бесхвостую лошадку, которая лежит у него в ящике. 

Тогда скажу. Эмилия всегда была попрошайкой, но, с тех пор как задумала устроить у себя музей диковинок, она уже совсем потеряла стыд и просто ничего не хотела делать даром. — Может, и дам, — сказал Педриньо, — если идея полезная… 

— Клянешься, что дашь? — Не сомневайся. Ты ведь знаешь, что я свое слово всегда держу. — Так вот: если Буратино был сделан из куска говорящего дерева, так, может быть, на свете еще такое дерево есть. — Ну, и при чем тут я? — При том, что, если такое дерево есть, ты можешь найти его, вырезать кусочек и сделать из него брата Буратино. 

Все переглянулись: хитра, ничего не скажешь. Педриньо пришел в восторг от идеи Эмилии. — Здорово! — вскрикнул он, радостно сверкнув глазами. — Это так здорово, что просто удивительно, что никто до этого не додумался раньше.

 Можешь пойти в комнату и взять бесхвостую лошадку… Прямо теперь же…