В воскресенье пошли всем классом в цирк, на утреннее представление. Столько народу было, будто весь город собрался.

А лишние билетики ещё у моста через Фонтанку спрашивали.Нина, Мишка, Вика и Митька, конечно, сидели рядом. 

Места у них были замечательные, у самой арены, в третьем ряду.До чего же всё-таки замечательная штука — цирк!

Гремит музыка, пахнет влажными опилками, сияют прожектора, а ловкие и сильные люди вытворяют на ваших глазах немыслимые совершенно вещи да ещё улыбаются при этом, будто всё, что они делают, совсем не трудно, а просто, весело и интересно. 

Будто каждый так сможет.Почти целых три часа праздника! Красота!Белоснежные кони танцевали вальс, кланялись, становились на колени.

И всё это по приказу тоненькой девушки — дрессировщицы с длинным бичом, которым она никого не била, а только хлопала, будто из пистолета стреляла.

Потом акробаты-прыгуны показывали свои фантастические прыжки и воздушная гимнастка вертелась на трапеции под самым куполом.Жутковатое это зрелище!

Представьте: тревожно рокочет барабан, зрители умолкают, и вдруг артистка срывается вниз головой, цирк дружно ахает, а она уже висит как ни в чём не бывало, зацепившись за перекладину пальцами ног, и улыбается, и шлёт воздушные поцелуи восторженной публике.Но главным героем представления был, конечно же, клоун.

Чего он только не вытворял!Передразнивал артистов, потешно падал, с него слетали невероятных размеров башмаки, он запутывался в собственных ногах — никак не мог их пересчитать.И всё с таким серьёзным, старательным лицом, что зрители просто стонали от хохота.А у Митьки заболел живот и напала икота.

Клоуну с таким же уморительно серьёзным видом помогал маленький ослик, с серой замшевой мордой и печальными глазами.Ишачок упирался всеми четырьмя ногами, когда клоун тащил его на арену, брыкался, ходил на задних ногах, громко кричал.

А самый весёлый номер был в конце представления.Клоун притащил упирающегося ишачка, поставил его на середину арены и показал зрителям большую коробку конфет и карманные часы величиной с дыню. 

А потом он пронзительно закричал: Дорогие зрители! Прокатиться не хотите ли? Вот стоит ослик — Уши да хвостик! Кто на нём усидит — Тот храбрец и джигит! Вот часы, вот приз — Одну лишь минуту Не брякайтесь вниз.Все настороженно молчали и переглядывались.— Ну что же вы! — кричит клоун. — Неужели никто из вас не любит конфеты?— Любим! — кричат все в один голос.— Так выходите же, удальцы-храбрецы!

 Продержитесь на этом скакуне одну минутку, и конфеты ваши! — подзадоривает клоун.Сперва никто не решался попробовать. Зрители посмеивались, переглядывались, толкали друг друга локтями, но желающих не находилось.

 Стеснялись. Тогда клоун стал стыдить.— Какой стыд! Какой позор на ваши головы, — кричит. — Неужели здесь не найдётся ни одного смелого человека?!

 Испугались маленького ишачка!И вдруг сидевший рядом с Митькой большой, усатый человек поднялся с места, подкрутил ус и надменно сказал:— Кто испугался?! Я испугался?! Арчил Коберидзе испугался?! А ну подайте мне этого жалкого ишака, и вы увидите, что я сейчас с ним сделаю!— Давай, давай! — кричит клоун. — Милости прошу!

Наконец нашёлся храбрый человек! Ай, ай, пропали мои конфеты, плакали горючими слезами.— Эх, опередили! — шепчет Мишка Хитров и с досады хлопает кулаком в ладонь.— А ты когда-нибудь верхом ездил? — спрашивает Вика.— Подумаешь! Делов-то — на ишаке прокатиться! — говорит Мишка. — Упустил! Сейчас бы конфеты лопали! Этот-то, ясно, заберёт их, слыхали — Коберидзе его фамилия, грузин, значит. Грузины — они все наездники.

Ишачок спокойно стоял и ждал. Когда доброволец подошёл к нему, все засмеялись — ишачок был такой маленький, а человек толстый и важный.— Одну минуту? — спрашивает.— Одну, дорогой! Только одну маленькую, совсем коротенькую минуточку, и можешь угощать друзей конфетами.— Эх дурак я, дурак. Упустил! — шепчет Мишка.— Ты безумный человек, кацо! Ты не знаешь, кто такой Арчил Коберидзе! — гордо говорит доброволец.— Так ты и есть сам Арчил Коберидзе, — с притворным ужасом говорит клоун и подмигивает зрителям. — Ой, пропала моя глупая голова! Пропали мои конфеты!— Ах подмигиваешь? Смеёшься? 

Ничего, ничего, сейчас плакать будешь! — кричит Арчил Коберидзе.И он вскочил на ишака.Что тут началось!

Ишачок вдруг заподпрыгивал сразу на четырёх ногах, будто это были не ноги, а пружинки.Вместе с ним заподпрыгивал наездник.