После цирка Мишка будто с ума сошёл. Он решил сделаться акробатом и каждую свободную минутку норовил стать на голову.

 Но одному ему скучно было стоять и глядеть на мир в перевёрнутом виде. 

Поэтому он к друзьям своим привязался.— А ещё друзья, — говорит, — у меня уже вся спина в синяках, а вы не поддерживаете.— Почему же спина, если ты на голове стоишь? — спрашивает Митька.— А вот попробуй, тогда узнаешь! Может, во мне великий акробат притаился.

 Меня поддерживать надо, если я дарование.— Ну ладно, пошли, раз дарование, — говорит Лёшка. — Зрители нам не простят, если загубим.Они пошли в самый конец школьного сада на лужайку под огромным тополем, и Мишка стал их учить.

Надо было согнуться углом, упереться головой в землю и сильно оттолкнуться ногами. Мишка говорил, что это проще простого.Р-р-раз!

 И стоишь на голове!Но получалось совсем не так.Р-р-раз! И не стоишь на голове. Только ноги чуть-чуть подпрыгнули.Р-р-раз! И лежишь на спине — смотришь в небо.Митька чуть себе шею не свернул, даже хрустнуло что-то. И про Мишкины синяки сразу стало понятно.Потом пошли домой.— Это ничего, что не получается, — жизнерадостно говорит Мишка, — вы на свои синяки плюньте.— Лучше я на твои, — ворчит Лёшка.— Главное — тренировка! — кричит Мишка. — Каждый день теперь будем сюда ходить!* * *

Митька с Лёшкой переглянулись. Они молчали.У Митьки так болела шея, что не поворачивалась, а у Лёшки скрипела нога и норовила сама собой уйти в сторону.Но дело не в этом, а в том, что у самого дома выяснилась неприятная вещь — Митька потерял ключ.Он стоял перед собственной запертой квартирой и третий раз выворачивал карманы.Но ключа всё равно не было. Видно, выпал, когда Митька учился стоять на голове.

Он со всех ног бросился в сад… и чуть не столкнулся с папой.— Ты куда, Митяй, несёшься, как реактивный? — спрашивает папа.— В сад, — говорит Митька.— А ты уже обедал?— Ещё нет.— Кру-угом! — командует папа. — Обедать, марш!Папа размахивал пакетами в обеих руках и прыгал через три ступеньки.Митька за ним еле успевал.— Ну-ка, Тяша, открывай быстренько, — говорит папа, — я голоден, как сто волков.Митька снова стал выворачивать карманы.

 С унылым выражением лица.— Что это ты пыхтишь-вздыхаешь? — спрашивает папа. — У тебя ключ есть?Митька отвернулся, ковырнул площадку носком ботинка и ничего не ответил.— Посеял? — спрашивает папа. — Это уже третий, кажется?— Второй, — говорит Митька.— Ох и растяпа! Уму непостижимо!

 В кого ты только такой уродился, хотел бы я знать?Папа засмеялся, передал Митьке все пакеты и сунул руки в карманы. 

Он долго и тщательно искал, шептал что-то и снова принимался искать.А потом как-то странно поглядел на Митьку и улыбнулся.— Ну дела, Митяй!

 Как же мы в дом-то попадём?Ох и обрадовался же Митька.— И в кого я только такой уродился? — кричит, а у самого рот до ушей.— Ты чему радуешься? — спрашивает папа. — Ты не больно-то веселись! Влетит нам обоим от мамы, ох и влетит!Они вышли на улицу, стали ждать маму.Смешно! Стоят под своими собственными окнами, а домой не попасть.Окна на втором этаже открыты настежь, а дома грибной суп и котлеты.Митьке вдруг так есть захотелось, что слюнки потекли.— Ох и есть же охота! — говорит.А мамы всё нет и нет.Вдруг Митька хлопнул себя по лбу — совершенно гениальная мысль пришла ему в голову.

Это же проще пареной репы! Надо залезть в окно и отворить дверь изнутри!Благо, возле самого окошка проходит водосточная труба. По ней забраться — пустяковое дело.Но папе эта мысль показалась не очень гениальной.— Ну-ну, — говорит, — не выдумывай! 

Шею сломать хочешь? Ещё чего — по трубам лазать!Но сам подошёл к трубе и подёргал.— Крепкая, — говорит и задумчиво смотрит на окно.— Можно? — спрашивает Митька.— Нет, нет! Это опасно, — говорит папа и снова дёргает трубу. — Вроде крепкая.

А мамы всё не было.— Ну вот что, Митяй, — говорит вдруг решительно папа, — держи пакеты, а я попробую туда забраться.И папа полез по трубе.Митька стоял внизу и говорил ему, куда ставить ногу.Потом рядом с ним остановились два старичка с авоськами. Потом мороженщица с тележкой. Потом студент с чертежом под мышкой. 

Потом моряк с трубкой. Потом… Потом… Целая толпа собралась.И все давали папе ценные советы и указания.Папа был совсем уже близко от окошка, когда кто-то ка-ак засвистит.

 Митька оглянулся, а это милиционер. Он пробрался сквозь толпу, постучал согнутым пальцем по трубе и сказал:— А ну-ка, гражданин, слазьте!— Да вы не беспокойтесь, — говорит папа, — я уже почти добрался!— Вот это меня и беспокоит, — отвечает милиционер. — Немедленно слазьте, а то засвищу!И как засвистит! У Митьки даже уши заложило!

Папа подумал немного и стал спускаться. Такой свист человеку вынести невозможно.Только он спрыгнул на тротуар, а милиционер его за руку — хвать, под локоток.— Пройдёмте, — говорит, — гражданин.— Куда? — спрашивает папа.— В отделение милиции. Выясним, что вы за птица.Тут Митька не выдержал.— Это не птица никакая! — кричит. — Это мой папа!— Понимаете, — говорит папа и краснеет. — У нас ключа нет.— Понимаю, — говорит милиционер, — откуда же ему взяться. И-их, и не стыдно мальчонку-то в такие дела впутывать.— В какие такие дела? — удивляется папа.— Известно, в какие, — говорит милиционер, — в тёмные.

 Пройдёмте!— Поймали голубчиков? — спрашивает вдруг остроносая шустрая старушка. — А ишшо в шляпе, — говорит, — это надо же ж — при белом свете дня такое!Митька вцепился в папин рукав и от возмущения и от растерянности просто онемел.

Вдруг слышит — мамин голос. Мама пробиралась сквозь толпу и тревожно спрашивала:— Что произошло? Кого поймали?— Мазуриков опасных, — отвечает старушка, — кого ж ещё?!— Мама, мама, это нас поймали, — кричит Митька, — меня и папу!Толпа расступилась, и мама увидела Митьку с папой.

Она так испугалась, что сделалась белая с голубоватым оттенком.— В чём дело, — спрашивает громким шёпотом. — Боже мой, что вы такое натворили, неугомонные?!Папа ещё больше покраснел, ничего не ответил, только отвернулся с возмущением.А милиционер козырнул — откашлялся и докладывает.— Я, — говорит, — этого гражданина, — и показывает на папу, — с трубы снял.— С трубы?! Господи, с какой ещё такой трубы?!

От изумления глаза у мамы в два раза больше стали.— С водосточной, — говорит милиционер, — этот гражданин вон до того окна добирался.— Ясное дело, — говорит старушка, — а ишшо в шляпе! Грабитель!— Собственной квартиры, — бурчит папа.

Мама поглядела на своё окошко, потом на папу с Митькой, потом снова на окошко да как начала хохотать! Милиционер сперва удивился, потом улыбнулся, а потом тоже как захохочет. Понял, видно.И все засмеялись. 

Стоят и смеются. Один папа не смеялся.Но потом улыбнулся и он. Глупо ведь стоять и не смеяться, если смешно.А Митька взял его под руку и маму под руку и повёл домой. Есть суп с грибами и котлеты.