В то давнее время, когда мир божий наполнен был лешими, ведьмами да русалками,
когда реки текли молочные, берега были кисельные, а по полям летали жареные
куропатки, в то время жил-был царь по имени Горох с царицею Анастасьей
Прекрасною; у них было три сына-царевича. Сотряслась беда немалая - утащил
царицу нечистый дух. Говорит царю большой сын: "Батюшка, благослови меня, поеду
отыскивать матушку". Поехал и пропал, три года про него ни вести, ни слуху не
было. Стал второй сын проситься: "Батюшка, благослови меня в путь-дорогу; авось
мне посчастливится найти и брата и матушку". Царь благословил; он поехал и тоже
без вести пропал - словно в воду канул.
Приходит к царю меньшой сын Иван-царевич: "Любезный батюшка, благослови меня в
путь-дорогу; авось разыщу и братьев и матушку". - "Поезжай, сынок!" Иван-царевич
пустился в чужедальнюю сторону; ехал-ехал и приехал к синю морю, остановился на
бережку и думает: "Куда теперь путь держать?" Вдруг прилетели на' море тридцать
три колпицы[[6 - Белый аист (Ред.).]], ударились оземь и стали красные девицы -
все хороши, а одна лучше всех; разделись и бросились в воду.
Много ли, мало ли они купались - Иван-царевич подкрался, взял у той девицы, что
всех краше, кушачок и спрятал за пазуху. Искупались девицы, вышли на' берег,
начали одеваться - одного кушачка нет. "Ах, Иван-царевич, - говорит красавица, -
отдай мой кушачок". - "Скажи прежде, где моя матушка?" - "Твоя матушка у моего
отца живет - у Ворона Вороновича. Ступай вверх по' морю, попадется тебе
серебряная птичка золотой хохолок: куда она полетит, туда и ты иди". Иван-
царевич отдал ей кушачок и пошел вверх по' морю; тут повстречал своих братьев,
поздоровался с ними и взял с собою.
Идут они вместе берегом, увидали серебряную птичку золотой хохолок и побежали за
ней следом. Птичка летела, летела и бросилась под плиту железную, в яму
подземельную. "Ну, братцы, - говорит Иван-царевич, - благословите меня вместо
отца, вместо матери; опущусь я в эту яму и узнаю, какова земля иноверная, не там
ли наша матушка". Братья его благословили, он сел на рели[[7 - Столбы с
перекладиной, качели, перила (Ред.).]], полез в ту яму глубокую и спущался ни
много, ни мало - ровно три года; спустился и пошел путем-дорогою.
Шел-шел, шел-шел, увидал медное царство; во дворце сидят тридцать три девицы-
колпицы, вышивают полотенца хитрыми узорами - городками с пригородками.
"Здравствуй, Иван-царевич! - говорит царевна медного царства. - Куда идешь, куда
путь держишь?" - "Иду свою матушку искать". - "Твоя матушка у моего отца, у
Ворона Вороновича; он хитёр и мудёр, по горам, по долам, по вертепам, по облакам
летал! Он тебя, добра мо'лодца, убьет! Вот тебе клубочек, ступай к моей середней
сестре - что она тебе скажет. А назад пойдешь, меня не забудь". Иван-царевич
покатил клубочек и пошел вслед за ним.
Приходит в серебряное царство; там сидят тридцать три девицы-колпицы. Говорит
царевна серебряного царства: "Доселева русского духа было видом не видать,
слыхом не слыхать, а нонче русский дух воочью проявляется! Что, Иван-царевич, от
дела лытаешь али дела пытаешь?" - "Ах, красная девица, иду искать матушку". -
"Твоя матушка у моего отца, у Ворона Вороновича; и хитёр он, и мудёр, по горам,
по долам летал, по вертепам, по облакам носился! Эх, царевич, ведь он тебя
убьет! Вот тебе клубочек, ступай-ка ты к меньшой моей сестре - что' она тебе
скажет: вперед ли идти, назад ли вернуться?"
Приходит Иван-царевич к золотому царству; там сидят тридцать три девицы-колпицы,
полотенца вышивают. Всех выше, всех лучше царевна золотого царства - такая
краса, что ни в сказке сказать, ни пером написать. Говорит она: "Здравствуй,
Иван-царевич! Куда идешь, куда путь держишь?" - "Иду матушку искать". - "Твоя
матушка у моего отца, у Ворона Вороновича; и хитёр он, и мудёр, по горам, по
долам летал, по вертепам, по облакам носился. Эх, царевич, ведь он тебя убьет!
На' тебе клубочек, ступай в жемчужное царство; там твоя мать живет. Увидя тебя,
она возрадуется и тотчас прикажет: няньки-мамки, подайте моему сыну зелена'
вина. А ты не бери; проси, чтоб дала тебе трехгодовалого вина, что в шкапу
стоит, да горелую корку на закусочку. Не забудь еще: у моего батюшки есть на
дворе два чана воды - одна вода сильная, а другая малосильная; переставь их с
места на место и напейся сильной воды". Долго царевич с царевной разговаривали и
так полюбили друг друга, что и расставаться им не хотелося; а делать было нечего
- попрощался Иван-царевич и отправился в путь-дорогу.
Шел-шел, приходит к жемчужному царству. Увидала его мать, обрадовалась и
крикнула: "Мамки-няньки! Подайте моему сыну зелена' вина". - "Я не пью простого
вина, подайте мне трехгодовалого, а на закуску горелую корку". Выпил
трехгодовалого вина, закусил горелою коркою, вышел на широкий двор, переставил
чаны с места на место и принялся сильную воду пить. Вдруг прилетает Ворон
Воронович: был он светел, как ясный день, а увидал Ивана-царевича - и сделался
мрачней темной ночи; опустился к чану и стал тянуть бессильную воду. Тем
временем Иван-царевич пал к нему на крылья; Ворон Воронович взвился высоко-
высоко, носил его и по долам, и по горам, и по вертепам и облакам и начал
спрашивать: "Что тебе нужно, Иван-царевич? Хочешь - казной наделю?" - "Ничего
мне не надобно, только дай мне посошок-перышко". - "Нет, Иван-царевич! Больно в
широки' сани садишься". И опять понес его Ворон по горам и по долам, по вертепам
и облакам. Иван-царевич крепко держится; налег всею своей тяжестью и чуть-чуть
не обломил ему крылья. Вскрикнул тогда Ворон Воронович: "Не ломай ты мои
крылышки, возьми посошок-перышко!" Отдал царевичу посошок-перышко; сам сделался
простым вороном и полетел на крутые горы.
А Иван-царевич пришел в жемчужное царство, взял свою матушку и пошел в обратный
путь; смотрит - жемчужное царство клубочком свернулося да вслед за ним
покатилося. Пришел в золотое царство, потом в серебряное, а потом и в медное,
взял повел с собою трех прекрасных царевен, а те царства свернулись клубочками
да за ними ж покатилися. Подходит к релям и затрубил в золотую трубу. "Братцы
ро'дные! Если живы, меня не выдайте". Братья услыхали трубу, ухватились за рели
и вытащили на белый свет душу красную девицу, медного царства царевну; увидали
ее и начали меж собою ссориться: один другому уступить ее не хочет. "Что вы
бьетесь, добрые мо'лодцы! Там есть еще лучше меня красная девица". Царевичи
опустили рели и вытащили царевну серебряного царства. Опять начали спорить и
драться; тот говорит: "Пусть мне достанется!", а другой: "Не хочу! Пусть моя
будет!" - "Не ссорьтесь, добрые мо'лодцы, там есть краше меня девица".
Царевичи перестали драться, опустили рели и вытащили царевну золотого царства.
Опять было принялись ссориться, да царевна-красавица тотчас остановила их: "Там
ждет ваша матушка!" Вытащили они свою матушку и опустили рели за Иваном-
царевичем; подняли его до половины и обсекли веревки. Иван-царевич полетел в
пропасть, крепко ушибся и полгода лежал без памяти: очнувшись, посмотрел кругом,
припомнил все, что с ним сталося, вынул из кармана посошок-перышко и ударил им
о' землю. В ту ж минуту явилось двенадцать молодцев: "Что, Иван-царевич,
прикажете?" - "Вынесть меня на вольный свет". Молодцы подхватили его под руки и
вынесли на вольный свет.
Стал Иван-царевич про своих братьев разведывать и узнал, что они давно
поженились: царевна из медного царства вышла замуж за середнего брата, царевна
из серебряного царства - за старшего брата, а его нареченная невеста ни за кого
не идет. И вздумал на ней сам отец-старик жениться; собрал думу, обвинил свою
жену в совете с злыми духами и велел отрубить ей голову; после казни спрашивает
он царевну из золотого царства: "Идешь за меня замуж?" - "Тогда пойду за тебя,
когда сошьешь мне башмаки без мерки". Царь приказал клич кликать, всех и каждого
выспрашивать: не сошьет ли кто царевне башмаков без мерки?
На ту пору приходит Иван-царевич в свое государство, нанимается у одного
старичка в работники и посылает его к царю: "Ступай, дедушка, бери на себя это
дело. Я тебе башмаки сошью, только ты на меня не сказывай". Старик пошел к царю:
"Я-де готов за эту работу взяться". Царь дал ему товару на пару башмаков и
спрашивает: "Да потрафишь ли ты, старичок?" - "Не бойся, государь, у меня сын
чеботарь[[8 - Сапожник.]]". Воротясь домой, отдал старичок товар Ивану-царевичу;
тот изрезал товар в куски, выбросил за окно, потом растворил золотое царство и
вынул готовые башмаки: "Вот, дедушка, возьми, отнеси к царю". Царь обрадовался,
пристает к невесте: "Скоро ли к венцу ехать?" Она отвечает: "Тогда за тебя
пойду, когда сошьешь мне платье без мерки".
Царь опять хлопочет, сбирает к себе всех мастеровых, дает им большие деньги,
только чтоб платье без мерки сшили. Иван-царевич говорит старику: "Дедушка, иди
к царю, возьми материю, я тебе платье сошью, только на меня не сказывай". Старик
поплеся во дворец, взял атласов и бархатов, воротился домой и отдал царевичу.
Иван-царевич тотчас за ножницы, изрезал на клочки все атласы и бархаты и выкинул
за окно; растворил золотое царство, взял оттуда что ни есть лучшее платье и
отдал старику: "Неси во дворец!" Царь радехонек: "Что, невеста моя возлюбленная,
не пора ли нам к венцу ехать?" Отвечает царевна: "Тогда за тебя пойду замуж,
когда возьмешь старикова сына да велишь в молоке сварить". Царь не задумался,
отдал приказ - и в тот же день собрали со всякого двора по ведру молока, налили
большой чан и вскипятили на сильном огне.
Привели Ивана-царевича; начал он со всеми прощаться, в землю кланяться; бросили
его в чан: он раз нырнул, другой нырнул, выскочил вон - и сделался таким
красавцем, что ни в сказке сказать, ни пером написать. Говорит царевна:
"Посмотри-ка, царь! За кого мне замуж идти: за тебя ли, старого, или за него,
доброго мо'лодца?" Царь подумал: "Если и я в молоке искупаюся, таким же
красавцем сделаюся!" Бросился в чан и сварился в молоке. А Иван-царевич поехал с
царевной из золотого царства венчаться; обвенчались и стали жить-поживать, добра
наживать.