Начинается сказка от сивки, от бурки, от вещей каурки. На море, на океане, на
острове на Буяне стоит бык печеный, возле него лук толченый; и шли три мо'лодца,
зашли да позавтракали, а дальше идут - похваляются, сами собой забавляются: были
мы, братцы, у такого-то места, наедались пуще, чем деревенская баба теста! Это
присказка, сказка будет впереди.
В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь на гладком месте,
словно на скатерти, сроду не имел у себя детей. Пришел до него нищий. Царь его
пытает: "Не знаешь ли ты, что' мне такое сделать, чтоб были у меня дети?" Он ему
отвечает: "Собери-ка ты мальчиков да девочек - семилеток, чтоб девочки напряли,
а мальчики выплели за одну ночь невод; тем неводом вели изловить в море леща
златоперого и дай его царице съесть".
Вот поймали леща златоперого, отдали в кухню изжарить; поварка[[2 - Ковета -
помост в избах, заменяющий кровати.]] вычистила, вымыла леща, кишки собаке
бросила, помои отдала трем кобылам выпить, сама оглодала косточки, а рыбу царица
скушала. Вот разом родили: царица сына, и поварка сына, и собака сына, а три
кобылы ожеребились тремя жеребятами. Царь дал им всем имена: Царенко Иван,
Поваренко Иван и Сученко Иван.
Растут они, добрые молодцы, не по дням, не по часам, а по минутам, выросли
большие, и посылает Иван Сученко Ивана-царевича до царя: "Поди попроси, чтоб
позволил нам царь оседлать тех трех коней, что кобыли принесли, да поехать по
городу погулять-покататься". Царь позволил; они поседлали коней, выехали за
город и начали меж собой говорить: "Чем нам у батюшки у царя жить, лучше в чужие
земли поедем!" Вот они взяли купили железа, сделали себе по булаве - каждая
булава в девять пудов, и погнали коней.
Немного погодя говорит Иван Сученко: "Как нам, братцы, будет путь держать, когда
нет у нас ни старшего, ни младшего? Надо так сделать, чтоб был у нас старший
брат". Царенко говорит, что меня отец старшим поставил, а Сученко - свое, что
надо силу попробовать - по стрелке бросить. Кидают стрелки один за другим;
сначала Царенко Иван, за Царенком Поваренко, за Поваренком Сученко. Едут не
далеко, не близко - аж лежит Царенкова стрелка, немного подальше того упала
Поваренкова стрелка, а Сученковой нигде не видать! Едут всё вперед да вперед - и
заехали за тридевять земель в тридесятое царство, в иншее государство - аж там
лежит Сученкова стрелка.
Тут и порешили: Царенко будет меньшой брат, Поваренко - подстарший, а Сученко -
самый наистарший, и пустились опять в путь-дорогу. Смотрят - перед ними степь
расстилается, на той степи палатка разбита, у палатки конь стоит, ярую пшеницу
ест, медовой сытой запивает. Посылает Иван Сученко Ивана-царевича: "Пойди узнай:
кто в палатке?" Вот Царенко приходит в палатку, а там на кровати Белый Полянин
лежит. И ударил его Белый Полянин мизинцем по' лбу - Царенко упал; он взял его
да под кровать и бросил. Посылает Сученко Ивана Поваренка; Белый Полянин и этого
ударил мизинцем по' лбу и бросил под кровать. Сученко ждал, ждал, не дождался;
прибегает туда сам, как ударит Белого Полянина раз - он и глаза под лоб! После
вынес его из палатки, свежий ветерок пахнул, Белый Полянин ожил и просит: "Не
убивай меня! Прими за самого меньшого брата!" Иван Сученко его помиловал.
Вот все четыре брата поседлали своих коней и поехали пущами да рощами; долго ли,
коротко ли ехали - стоит перед ними дом в два этажа под золотой крышею. Зашли в
этот дом - везде чисто, везде убрано, напитков, наедков вдоволь запасено, а
живых людей нет никого; подумали-подумали и положили пока здесь проживать - дни
коротать. Утром три брата на охоту поехали, а Ивана-царевича дома оставили за
хозяйством смотреть. Он наварил, нажарил к обеду всякой всячины, сел на лавке да
трубку покуривает. Вдруг едет старый дед в ступе, толкачом подпирается, под ним
ковета[[3 - Мякина (Ред.).]] на семь саженей лита, и просит милостыни. Царенко
дает ему целый хлеб; дед не за хлеб, за него берется, крючком да в ступу, толк-
толк, снял у него со спины полосу до самых плечей, взял половою[[4 - Наглый,
неприятный гость.]] натер да по'д пол бросил... Вернулись братья с охоты,
спрашивают Царенка: "Никого у тебя не было?" - "Я никого не видал; разве вы
кого?" - "Нет, и мы не видали!"
На другой день дома остался Иван Поваренко, а те на охоту поехали. Наварил
обедать, сел на лавке и курит трубку - аж едет дед в ступе, толкачом
подпирается, под ним ковета на семь саженей лита, и просит милостыни. Поваренко
дает ему булку; он не за булку, а за него, крючком да в ступу, толк-толк, снял
кожу до самых плечей, половою натер да под пол бросил... Вернулись братья с охоты
и спрашивают: "Никого у тебя не было?" - "Нет, никого! А вы разве видели?" -
"Нет, и мы не видали!"
На третий день дома остался Белый Полянин. Наварил обедать, сел на лавке и курит
трубку - аж едет дед в ступе, толкачом подпирается, под ним ковета на семь
саженей лита, и просит милостыни. Белый Полянин дает ему булку; он не за булку,
а за него, крючком да в ступу, толк-толк, снял кожу до самых плечей, половою
натер да под пол бросил... Приехали братья с охоты: "Ты никого не видал?" - "Нет,
никого; а вы?" - "И мы тож!"
На четвертый день остался дома Иван Сученко. Наварил обедать, сел на лавке и
курит трубку - аж опять едет старый дед в ступе, толкачом подпирается, под ним
ковета на семь саженей лита, и просит милостыни. Сученко дает ему булку; он не
за булку, а за него, крючком да в ступу - ступа и разбилась. Иван Сученко
ухватил деда за' голову, притащил до вербового пня, расколол пень надвое да
всадил дедову бороду в расщелину, а сам - в горницу. Вот едут его братья, меж
собой разговаривают.
"Что, братцы, вам ничего не случилось? - спрашивает Царенко. - А у меня так
рубаха совсем к телу присохла!" - "Ну, и нам досталось! До спины доторкнуться
нельзя. Проклятый дед! Верно, он и Сученку содрал". Приехали домой: "А что,
Сученко Иван, никого у тебя не было?" - "Был один нахаба[[5 - Поперечная
дверь.]], так я ему по-своему задал!" - "Что ж ты ему сделал?" - "Пень расколол
да бороду всадил". - "Пойдем посмотрим!" Пришли на деда смотреть, а его и след
простыл! Как попал он в тиски, начал биться, рваться и таки выворотил весь пень
с корнем и унес с собой на тот свет; а с того света он приходил до своего дома
под золотою крышею.
Братья пошли по его следам, шли-шли - стоит гора: в той горе ляда[[6 -
Искать.]]; взяли ее отворили, привязали до каната камень и опустили в нору; как
достали камнем дно, вытянули его назад и привязали до каната Ивана Сученка.
Говорит Сученко: "Через три дня как встряхну канат - сейчас меня вытягайте!" Вот
опустили его на тот свет. Он вспомнил про царевен, что' покрали на тот свет три
змия: "Пойду их шукать!"[[7 - Т.е. русского духу набрался; пахну'ть - веять и
за'пах сравни со словами: дунуть и дух.]]
Шел-шел - стоит двухэтажный дом; вышла оттуда девка. "Чего, русский человек,
коло нашего двора ходишь?" - "А ты что за спрос? Дай-ка мне наперед воды - глаза
промыть, накорми меня, напой, да тогда и спрашивай". Она принесла ему воды,
накормила, напоила и повела к царевне. "Здравствуй, прекрасная царевна!" -
"Здравствуй, добрый молодец! Чего сюда зашел?" - "За тобою; хочу с твоим мужем
воевать". - "Ох, не отымешь ты меня! Мой муж дюже сильный, с шестью головами!" -
"Я и с одною, да буду воевать, как мне бог поможет!" Царевна его за двери
спрятала - аж летит змий. "Фу, русска кость воня'!" - "Ты, душечка, на Руси
летал, русской кости напахал!"[[8 - Дми - дуй, выдувай (Ред.).]] - говорит
царевна, подает ему ужинать, а сама тяжело вздохнула. "Чего, голубка, так тяжело
вздыхаешь?" - "Как мне не вздыхать! Четвертый год за тобою, не видела ни отца,
ни матери. Ну что, если бы кто-нибудь из моих родных да сюда пришел, что б ты
ему сделал?" - "Что сделал? Пил да гулял бы с ним". На те речи выходит из-за
дверей Иван Сученко. "А Сученко! Здравствуй; зачем пришел: биться или мириться?"
- "Давай биться! Дми[[9 - Ток, видное место.]] точок!"[[10 - Ободок (Ред.).]]
Змий дунул - у него стал чугунный точок с серебряными пругами, а Сученко дунул -
у него серебряный с золотыми пругами. Ударил он змия раз и убил до смерти, в
пепел перепалил, на ветер перепустил; царевна дала ему кольцо, он взял и пошел
дальше.
Шел-шел - опять двухэтажный дом; вышла ему навстречу девка и спрашивает: "Чего
ты, русский человек, коло нашего двора ходишь?" - "А ты что за спрос? Дай
наперед мне воды - глаза промыть, накорми, напои, да тогда и спрашивай!" Вот она
принесла ему воды, накормила его, напоила и к царевне проводила. "Чего ты
пришел?" - говорит царевна. "За тобою; хочу с твоим мужем воевать". - "Куда тебе
воевать с моим мужем! Мой муж дюже сильный, с девятью головами!" - "Я и с одною,
да буду с ним воевать, как мне бог поможет!" Царевна спрятала гостя за двери -
аж летит змий. "Фу, как русска кость воня'!" - "Это ты по Руси летал, русской
кости напахал!" - говорит царевна, стала подавать ужинать и тяжело вздохнула.
"Чего ты, душечка, вздыхаешь?" - "Как мне не вздыхать, когда я ни отца, ни
матери не вижу. Что б ты сделал, если бы кто-нибудь из моих родных сюда пришел?"
- "Пил да гулял бы с ним". Иван Сученко выходит из-за дверей. "А, Сученко!
Здравствуй, - говорит змий. - Чего ты пришел сюда: биться или мириться?" -
"Станем биться! Дми точок!" Змий дунул - у него стал чугунный точок с
серебряными пругами[[11 - Спит.]], а Иван Сученко дунул - у него серебряный с
золотыми пругами; ударил он змия и убил до смерти, в пепел перепалил, на ветер
перепустил. Царевна ему дала кольцо; он взял и пошел дальше.
Шел-шел - опять такой же дом с двумя этажами. Вышла навстречу девка: "Чего,
русский человек, коло нашего двора ходишь?" - "Ты прежде воды дай - глаза
промыть, накорми, напои, да тогда и спрашивай!" Она принесла ему воды,
накормила, напоила и к царевне проводила. "Здравствуй, Иван Сученко! Чего ты
пришел?" - "За тобою; хочу тебя у змия отнять". - "Куда тебе отнять! Мой муж
дюже сильный, с двенадцатью головами!" - "Я и с одною, а его повоюю, коли бог
поможет!" Входит в горницу, а там двенадцатиглавый змий дрыхнет[[11 - Спит.]]:
как змий вздохнет, так весь потолок ходоном[[12 - Ходенем.]] заходит! А его
сорокапудовая булава в кутку[[13 - В углу.]] стоит. Иван Сученко свою булаву в
куток поставил, а змиеву взял; размахнулся, как ударит змия - пошел гул по всему
двору! С дому крышу сорвало! Убил Иван Сученко двенадцатиглавого змия, в пепел
перепалил, на ветер перепустил. Царевна дает ему кольцо и говорит: "Будем со
мною жить!" А он зовет ее с собою. "Как же я свое богатство брошу?" Взяла все
свое богатство, в золотое яйцо своротила и отдала Ивану Сученку; он положил то
яйцо в карман и вместе с нею пошел назад до ее сестер. Подстаршая царевна
своротила свое богатство в серебряное яйцо, а самая меньшая - в медное, и ему ж
отдали.
Приходят они вчетвером до норы; Иван Сученко привязал меньшую царевну и
встряхнул канат. "Как тебя, - говорит, - вытянут наверх, то покличь: Царенко! Он
отзовется: га! А ты скажи: я твоя!" После привязал другую царевну и опять
встряхнул канат, чтоб наверх тянули: "Как тебя вытянут, то покличь: Поваренко!
Он отзовется: га! А ты скажи: я твоя!" Стал третью царевну до каната привязывать
и говорит ей: "Как тебя вытянут, ты молчи - моя будешь!" Вытянули эту царевну,
она молчит; вот Белый Полянин рассердился и, как стали тянуть Ивана Сученко,
взял да и перерезал канат.
Сученко упал, приподнялся и пошел до старого деда. Дед его пытает: "Чего ты
пришел?" - "Биться!" Начали воевать; бились-бились, устали и бросились до воды.
Дед ошибся, дал Сученку сильной воды напиться, а сам простой выпил. Стал Иван
Сученко осиливать; дед ему и говорит: "Не добивай меня! Возьми себе в погребе
кремень, кресало да трех сортов шерсть - в беде пригодится". Иван Сученко взял
кремень, кресало и трех сортов шерсть; вырубил огонь и припалил серую шерсть -
бежит до него серый конь, из-под копыт шматья[[14 - Большие куски грязи,
земли.]] летят, изо рта пар пышет, из ушей дым столбом. "Много ль нужно времени,
пока ты меня на тот свет вынесешь?" - "А столько, сколько нужно людям, чтоб обед
наварить!" Сученко припалил вороную шерсть - бежит вороной конь, из-под копыт
шматья летят, изо рта пар пышет, из ушей дым валит. "Скоро ль ты меня на тот
свет вынесешь?" - "Люди пообедать не успеют!" Припалил рыжую шерсть - бежит
рыжий конь, из-под копыт шматья летят, изо рта пар пышет, из ушей дым валит.
"Скоро ль ты меня на тот свет вынесешь?" - "Плюнуть не успеешь!" Сел на того
коня и очутился на своей земле.
Приходит до золотаря. "Я, - говорит, - буду твоим помощником!" Меньшая царевна
приказывает золотарю: "Сделай мне к свадьбе золотой перстень!" Он взялся за ту
работу, а Иван Сученко говорит: "Постой, я тебе перстень сделаю, а ты мне мешок
орехов дай". Золотарь принес ему мешок орехов; Иван Сученко орехи поел, золото
молотком разбил, вынул царевнино колечко, вычистил и отдал хозяину. Царевна
приходит в субботу за кольцом; глянула: "Ах, какое прекрасное колечко! Я такое
отдала Ивану Сученку, да его нет на этом свете!" И просит золотаря к себе на
свадьбу. На другой день золотарь пошел на свадьбу, а Иван Сученко дома остался,
припалил серую шерсть - бежит до него серый конь. "Чего ты меня требуешь?" -
"Надо на весильном[[15 - Свадебном.]] доме трубу сорвать!" - "Садись на меня,
заглянь в левое ухо, выглянь в правое!" Он заглянул в левое ухо, а в правое
выглянул - и стал такой молодец, что ни в сказке сказать, ни пером написать.
Поскакал и снял трубу с дома; тут все закричали, перепугались, свадьба
разъехалась.
Другая царевна принесла золото, просит кольцо сделать. Иван Сученко говорит
золотарю: "Дай мне два мешка орехов, я тебе кольцо сделаю". - "Ну что ж?
Сделай". Сученко орехи поел, золото молотком разбил, вынул царевнино кольцо,
вычистил и отдал. Царевна увидала кольцо: "Ах, какое славное! Я точно такое
отдала Ивану Сученку, да его теперь нет на этом свете!" Взяла кольцо и зовет
золотаря на свадьбу. Тот пошел на свадьбу, а Иван Сученко припалил вороную
шерсть - бежит вороной конь. "Чего ты от меня требуешь?" - "Надо сорвать с
весильного дома крышу". - "Сядь на меня; в левое ухо заглянь, в правое выглянь!"
Он заглянул в левое ухо, выглянул в правое - стал молодец молодцом! Конь понес
его так шибко, что сорвал с дома крышу; все закричали, принялись стрелять в
коня, только не попали; свадьба опять разъехалась.
Вот и старшая царевна просит, чтобы ей колечко сделали. "Не хотела я, - говорит,
- за Белого Полянина замуж идти, да, видно, бог так судил!" Иван Сученко говорит
золотарю: "Дай мне три мешка орехов, я тебе кольцо сделаю". Опять орехи поел,
золото молотком разбил, вынул царевнино кольцо, вычистил и отдал. В субботу
приходит царевна за кольцом, глянула: "Ах, какое славное колечко! Боже мой! Где
ты достал этот перстень? Я точно такой отдала тому, кого любила". И просит
золотаря: "Приходи завтра на свадьбу ко мне!"
На другой день золотарь пошел на свадьбу, а Иван Сученко дома остался, припалил
рыжую шерстину - бежит рыжий конь. "Чего ты от меня требуешь?" - "Неси меня как
хочешь, только бы нам вперед ехать - потолок на весильном доме сорвать, а назад
ехать - Белого Полянина за чуб взять!" - "Сядь на меня, в левое ухо заглянь, в
правое выглянь!" Понес его рыжий конь шибко-шибко. Туда едучи - Сученко потолок
с дома снял, а назад едучи - ухватил Белого Полянина за чуб, поднялся высоко
вверх и бросил его наземь: Белый Полянин на кусочки разбился. А Иван Сученко
опустился вниз, обнялся, поцеловался с своею невестою; Иван-царевич и Поваренко
ему обрадовались; все они обвенчались на прекрасных царевнах и стали жить вместе
богато и счастливо.